Рожден быть опасным   ::   Самохин Дмитрий

Чуть в отдалении ближе к Музыкантской грохнул взрыв, и солдата разнесло на куски. Виноградины порхали в воздухе, словно летчики-камикадзе. Брызги винограда летели нам в лицо, окрашивая кожу в кровавые цвета. Хорошее название для детективного романа «Смерть в винограде»! Рената отреагировала на взрыв огнем и упала на землю. Мы последовали за ней. И тут нас атаковали комары. Они всей оравой навалились на одного из нашей группы, и через минуту, заполненную истошным визгом несчастного, автоматными перебранками и зловещим гулом, они покинули то, что осталось от человека. Раздувшийся, бившийся в агонии мешок мяса, чьи мучения оборвал Крысобой двумя выстрелами в голову.

Орда нашла новую жертву. Она окутала плотным шевелящимся облаком еще одного нашего солдата, оставшегося для меня и Марка безымянным, и утробно запищала.

— Таким темпом нас всех пожрут!!! — проорала Музыкантская.

— Эх, мать!! Джудда в ад!!! — выругался Крысобой, привстал и одну за другой метнул три последних гранаты в залегшего впереди противника.

Гранаты вряд ли долетели до вражеской линии. Слишком далеко. Но они позволили нам создать дымовую завесу. Один за другим хлопнули взрывы, вздыбливая пламя, переворачивая землю. Виноград поднялся в воздух облаком сока, сквозь который пронеслись мы. Оставшиеся в живых. За нами, хищно гудя, летела орда насекомых.

Мы вынырнули из дыма и винограда в двух шагах от позиции неприятеля. «Шершень» забился у меня в руках, зачищая огневые точки, не успевшие открыть по нам огонь.

Мы пронеслись сквозь врага, точно ураган, и, мелькая, будто живые мишени, помчались дальше, рискуя схлопотать пулю в спину. Но солдатам охраны было уже не до нас. Рой комаров, преследуя наш отряд, налетел на залегшие роты и облепил их. Через минуту солдаты дрогнули и обратились в бегство. Побросав оружие, они удирали вслед за нами, перепрыгивая через трупы товарищей.

Насекомые потеряли к ним интерес через десять метров. На земле осталось много трупов и полуживых обездвиженных тел, которыми можно было полакомиться. И хищные комары вернулись к ним.

Красивая картинка получилась. Впереди всех неслась Музыкантская с Крысобоем, за ними я и трое оставшихся ребят из нашего отряда, а в нашем кильватере человек пятьдесят вражеских солдат, обезумевших от страха. Значит, все-таки я ошибся, и психокодировке они не подвергались, иначе такого забега не получилось бы.

Мы со скоростью лосей во время гона приближались к вилле Гоевина, которая Тадж-Махалом возвышалась над садами. Впереди показалась парадная лестница, скопированная с одного из Версальских дворцов. Подъездная дорожка с десятком поставленных на прикол автомобилей и флаеров и тьмой охранников, которые, держа наперевес автоматы, прогуливались между машинами и сидели на ступеньках лестницы. И мы бежали прямо на них.

Еще минута, и нас перестреляют, как котят.

Мы вылетели из леса, и я, толкнув ребят рядом с собой, сбил с ног Крысобоя и Музыкантскую и сам упал на траву.

— Какого хе… — хотел было возмутиться Марк, но я его перебил:

— Огонь!!!

«Шершень» затрясся в руках от приступа свинцового кашля.

Крысобоя не пришлось долго уговаривать, и он вторил мне из трофейного «Шмеля».

Шесть свинцовых струй окатили автомобили, делая из них сито, застучали по вилле, оставляя в стене выбоины. Взвился в воздух подорванный флаер. Пуля угодила в его топливный бак. Наш залп выкосил человек сорок охранников, пока они сообразили, что на них напали, и позалезали в укрытия.

Мой план удался. Из леса вылетели наши обезумевшие преследователи, перескочили через нас, не обратив внимания на препятствие, и понеслись на охрану с дикими глазами и истошными воплями. Охрана, разбредшаяся кто куда, разбираться не стала. По ним стреляли. И они открыли огонь, не допуская людскую волну до виллы.