Секутор   ::   Посняков Андрей

Оправдывая свое прозвище, Рысь прыгнул на врага сзади, вождь ободритов вздрогнул, обернулся через плечо и с презрительной усмешкой отбросил парня к стене, словно щенка. И свет померк в глазах Рыси. Правда, темнота была не долгой, юноша быстро очнулся, бросив на врагов обжигающий взгляд, полный нешуточной обиды за то пренебрежение, которое ободриты оказали ему – отбросили к стенке, словно нашкодившего котенка, даже не посчитали за соперника. Вот это унижение!

Очнувшись, отрок подхватил оброненный кинжал, по-кошачьи быстро вскочил на ноги, ждал. Не говоря ни слова, Тварр вытащил из ножен меч, заточенный лишь с одной стороны, ударил… Меч был редким оружием, владение им – большое искусство. К сожалению, Доброй не успел обучить этому своего сына. Пришлось полагаться только на ловкость, да и в хижине было не так уж просторно. В полутьме – сквозь сорванную с петель дверь проникали оранжевые отблески пламени – у Рыси, наверное, был бы шанс, если б не опытность Тварра. Тот ловко отбил выпад и сам перешел в атаку – меч против кинжала… Отрок отскочил в сторону, поднырнул под острый клинок, чувствуя, как просвистело над ухом, изловчился-таки, ранил врага в руку. Ну, ранил – это громко сказано – так, царапина. Вождь ободритов даже не рассвирепел, а лишь взглянул на Рысь с торжествующе-презрительным прищуром, с каким сейчас смотрел и Лупус… А потом, выбив кинжал, просто ударил парня ногой – неожиданно и сильно, так, что Рысь снова потерял сознание… А очнулся уже в плену, среди родичей – детей и женщин. Правда, сестры среди них не было – но, может, она просто на другом корабле? Вряд ли Тварр велел ее убить, вряд ли…

И вот сейчас Лупус неожиданно напомнил ему вождя ободритов. Так же смотрел, презрительно усмехаясь и, между прочим, зря! Рысь вовсе не собирался так быстро сдаваться. Р-раз! И, резко выбросив руку вперед, задел-таки острием деревяхи плечо звероватого тренера-стража. Лупус отпрянул, нехорошо усмехаясь, и, отбросив деревянный меч прочь, вытащил из-за пояса плеть. Застыл, примериваясь, куда бы лучше ударить. Рысь неотрывно смотрел на него, пытаясь угадать самое начало удара, чтобы вовремя уклониться. Голубые глаза юноши без страха смотрели на Лупуса, грудь ровно вздымалась. Ну! Ударь же, попробуй! Нырнуть под плетью влево, потом извернуться, выбросив вперед руку, ударить острой деревяхой в глаз, а дальше – будь что будет!

Лупус занес руку… тут же перехваченную Плав-том.

– Остынь, друг мой, – тихо произнес римлянин. – Парень смел и, как ты видишь, достаточно силен и вынослив. Думаю, из него получится неплохой гладиатор.

– Ретиарий, – опуская плеть, упрямо повторил Лупус. – Ретиарий – и не более того, попомни мое слово!

Плавт и Эней вдруг расправили плечи и с улыбкой приветствовали небольшого кругленького человечка с бритым лицом и умными черными глазами.

– Аве, Луций! – В глазах римлянина отражалась плохо скрываемая насмешка. Луций Климентий Бовис – ланиста, хозяин гладиаторской школы и работодатель Плавта, Энея, Лупуса и прочих – в отличие от самого Плавта не являлся римлянином, а принадлежал к местному романизированному роду Климентиев, прозванных Быками. Неизвестно, походил ли кто-нибудь в этом роду на быка – бовиса – внешне, но уж точно не Луций. А вот характер ланиста имел и впрямь бычий – вспыльчивый, упрямый. Может, все в его роду такими и были, потому и заслужили такое прозвание?

– Аве, дружище Марк, – поприветствовав Плавта, Луций повернулся к остальным ветеранам: – Привет и вам. Вижу, тренировки проходят неплохо. – Ланиста кивнул на застывшего, словно изваяние, Рысь. – Кажется, этот парень стоит тех денег, что я на него потратил! Едва не выбил тебе глаз, Лупус! Не ярись, не надо – я хорошо видел, как он повел себя, едва ты поднял плеть. Такие и нужны в гладиаторах.