Шестая книга судьбы   ::   Курылев Олег

Ему уже нечего было терять.

– Та-а-ак, – протянул Септимус. – Попали, что называется, в самое яблочко. Не кулинарную книгу, не сказки братьев Гримм или, скажем, липовый отчет вашего отдела за прошлый год, а именно этого Шнайдера. Да еще не куда-нибудь, а в Мюнхен в середину войны! Это что, нарочно?

Септимус, кряхтя, стал выбираться из кресла. Эта операция заняла секунд тридцать, в течение которых тишину нарушало только его кряхтение да нервное покашливание кого-то из присутствующих. Как всегда, на президенте был старомодный костюм неизменного черного цвета, белая рубашка и тоненький галстук, узел которого никто никогда не видел. Этот узел, как и ворот рубашки, всегда был скрыт нижним ярусом тройного подбородка. «Интересно, – думал Карел, – как он надевает галстук? Ему определенно должен кто-нибудь помогать».

Септимус подошел к огромной настенной панели с изображением заката в горах и вывел на нее карту мира. Отыскав Европу, президент развернул ее на всю стену, после чего так же увеличил карту Германии.

Он стал разглядывать ее, проводя мясистыми пальцами по Саксонии, постепенно смещаясь к западу в сторону Берлина.

– Это там, в самом низу, – подсказал кто-то из-за стола.

Септимус отмахнулся от подсказчика, однако изображение медленно поползло вверх. Когда юг Баварии поднялся на уровень его головы, он увидел мигающую надпись «Мюнхен»: кто-то из сотрудников уже набрал ее на своем пульте, чтобы высветить.

– Ага, – хмыкнул Септимус и ткнул пальцем в точку возле надписи.

На панели плавно появилось новое изображение – план большого города с круглым, ярко выраженным историческим центром.

– Ну, и где это?

– Регерштрассе, дом 8.

К карте подошел Карел и показал место.

– Сегодня мне обещали старый план Мюнхена, – добавил он, – примерно тридцатых годов. Но и на этом центр во многом соответствует тому времени.

– Ладно, нечего тут разглядывать. – Септимус, отвернувшись от карты, направился к столу. – Надо исправлять ошибку, и как можно скорее. Не ровен час обо всем этом прознают в Научном Комитете. У вас есть план действий? Какие вы наметили первоочередные мероприятия?

– Я сразу распорядился готовить зонд, господин президент. Но нужна ваша виза.

– А на кого спишем расходы? На историков из двадцать четвертого или на вашу группу?

Карел подкатил под Септимуса громадное кресло и остался стоять рядом.

– Двадцать четвертый не виноват, господин президент. Они только сделали заявку…

– Ладно, где подписать?

– Вот здесь.

На участке стола перед картофелеобразным носом Септимуса появилось изображение официального бланка. Он черкнул карандашом в указанной Карелом графе, и бланк тут же исчез.

– Когда будет готов зонд?

– Завтра утром. Мы пошлем его в ту же временную точку и просканируем ситуацию.

– Не забывайте, что сразу после запуска зонда вам предстоит работа в режиме реального времени, – проворчал Септимус и дал понять всем, что совещание окончено. – Марк! – крикнул он в сторону двери своему секретарю. – Историков ко мне.



I



Старик медленно пробирался к уцелевшему лестничному маршу, запримеченному им еще накануне. Он увидел его сквозь пролом в торцовой стене дома и теперь надеялся, что эти ступени приведут его в комнаты с сохранившимися междуэтажными перекрытиями. Тогда есть надежда, что удастся чем-нибудь поживиться

Уже час, как полностью стемнело. Моросивший весь день дождь перестал. Осторожно переступая через битые кирпичи, обходя крупные обломки стен, листы кровельного железа и вздыбленные полуобгоревшие доски, старик продвигался к своей цели. На нем было длинное, доходившее чуть ли не до ботинок, черное пальто и армейское горное кепи без нашивок.