Сказания Колдовского мира   ::   Нортон Андрэ

Пламенем полыхал амулет в ладони Исмей, зеленый огонь потек к яме, затопил ее, но пламя не погасло, языки огня взвились к потолку… Пламя стало зеленым.

Голос Хилле прервался, он взвизгнул, увидев рядом чудовище, попытался отбросить его, но, сцепились в отчаянной схватке, оба они пошатнулись и упали в бурлящий котел.

Сразу же огненный шар погас, зеленое пламя потухло. Жидкость в котле поднялась вдруг до самых краев и спокойно застыла, и под ней ничего не было видно.

Светало. Близился новый день. Исмей привалилась к стене звездчатой башни. И надышаться не могла холодным зимним воздухом после всей мерзкой вони и дьявольской злобы, царившей в башне черного мага. Чудом перенесла она эту ночь. На какое-то мгновение эта мысль вытеснила все остальное.

Потом ладонь Яал легла на ее руку, оба они стояли рядом с Исмей во дворе замка в предутренних сумерках.

— Как печально изменился Куэйт, — сказала Яал. — Таким он никогда не был и не мог быть раньше!

— Он может вновь измениться, — отрывисто сказал Брок. — Сгинул червь, поедавший его сердцевину. Теперь у нас есть будущее.

«Что же теперь станет со мной? — подумала Исмей. Я не госпожа Куэйта и никогда не была ею. Возвращаться опять в Долину к новым, еще большим, унижениям?»

— Я была женой Хилле, — медленно проговорила она. — И явилась сюда по своей воле, хоть и не знала, какой Хилле на самом деле, но не противилась я судьбе, приведшей меня сюда.

— Чтобы спасти и нас, и себя, — глянул на нее Брок. Сходство его лица с Хилле чем-то глубоко тронуло ее, но чем — она не понимала. Нет… он не был похож на Хилле. Именно таким-то и казался Хилле неопытной девчонке. — И ты не была его женой, — продолжал он, — нет у тебя ничего общего с ним. Если бы это было не так, не смогла бы ты носить змея и встать в эту ночь рядом с нами.

— Не жена Хилле ты, а дочь Ратонны! — словно бы одернула ее Яал. — Причудливы бесчисленные нити судьбы. Мы, люди Куэйта, — Древняя Раса, и знания дают нам такие силы, что невежественный люд считает нас полубогами. Но мы во многом остались людьми. Потому-то изредка встречаются среди нас и такие, как Хилле. Увы, одной мы с ним крови. Хилле хотел повелевать силами, с которыми не следует и соприкасаться.

— Не только этого хотел он, — вступил в разговор Брок. — Он хотел и…

— Меня? Быть может, но более, чем меня, хотел он того, что думал узнать от меня, и тогда, давно, был он силен, очень силен, пусть и не думали мы, что…

— … как подколодная тварь затаился он? — перебила ее Исмей.

— Почти. Долгим было ожидание наше, дочь Ра-тонны, пока не пришла сюда ты. Ты говоришь, что не владычица ты в Куэйте, но это не так! Хилле хотел получить от тебя истинный янтарь, на который мог нарастить свой, поддельный, дьявольский! Ведь любая ложь растет из зернышка истины. Он хотел использовать тебя, но не сумел. Радуйся и гордись, дочь Ратонны!

— И добро пожаловать в Куэйт, — добавил Брок, — на этот раз истинно добро пожаловать, не сомневайся!

И более не сомневалась в этом Исмей ни тогда, ни потом. Хоть и удивлялась иногда, осталась ли в ней хоть частичка той Исмей из Аппсдейла, в ней, преображенной волей судьбы. Так ли важно было это?.. Ведь тепла в Куэйте теперь хватало и на нее.

Только никогда более не входила она в заброшенную башню, где в глыбе грубого янтаря человек и чудовище сплелись в бесконечном объятии, как в ту страшную ночь.