Сломанная стрела (Герольды Вальдемара - 3)   ::   Лэки Мерседес

- Позволь уж мне судить. В конце концов, спросил-то я.

- Вот именно.

Несколько верст они проехали в молчании: Крису хотелось предоставить Тэлии возможность ответить, когда сама захочет. Тихий перезвон подуздных бубенцов и копыт Спутников по твердому покрытию Торгового Тракта звучали успокаивающей музыкой.

- Об этике, - сказала Тэлия наконец.

- Уф, что за серьезный предмет для размышлений!

- Думаю, да... - Тэлия явно вновь ушла в себя; глаза ее затуманились, и Крис кашлянул, чтобы снова привлечь ее внимание.

- Ты куда-то пропала, - мягко упрекнул он подпрыгнувшую от неожиданности Тэлию. - Ну, так ты говорила - этика. Этика чего?

- Моего Дара. Особенно его использования...

- Я думал, ты разобралась с этим.

- В ситуации опасности - да. В ситуации, когда в рамках нормального судопроизводства не существовало подходящего и справедливого наказания.

- Тому... что детей насиловал?

- Именно. - Тэлию слегка передернуло. - Мне казалось, я уже никогда не почувствую себя чистой после соприкосновения с его разумом. Но - что я могла с ним сделать? Приказать казнить? Это... было бы недостаточной карой за то, что он совершил. Заточить в тюрьму? Никуда не годится. И, как бы мне ни хотелось медленно разорвать его на куски, Герольды пытками не занимаются.

- Так что же ты все-таки с ним сделала? Я имею в виду, в подробностях. Раньше ты не хотела об этом говорить.

- Применила... что-то вроде приема душевного целительства, только навыворот; основой послужило то, что я - проецирующий эмпат. Не помню, как Деван это называл, но ты привязываешь к какой-то конкретной мысли другую мысль или набор чувств, который выстраиваешь сам. Затем каждый раз, когда такая мысль приходит человеку в голову, с ней приходит и то, чего хочешь ты. Как с Востелом - всякий раз, когда он думал, что сам виноват в случившемся, ему тут же приходило на ум то, что вложила в него я.

- А именно? Тэлия усмехнулась.

- "Ну уж в следующий раз я такого дурака не сваляю!" А когда он уже готов был сдаться от боли, то думал: "Но сегодня уже не так плохо, как вчера, а завтра станет еще лучше". Фактически, без слов - одни чувства.

- В данном случае чувства работали лучше всяких слов, - задумчиво пробормотал Крис, рассеянно отгоняя муху.

- То же самое сказал и Деван. Ну вот, я проделала нечто в таком роде с той... тварью. Взяла худшие воспоминания его падчерицы и привязала ко всем его мыслям о женщинах. И позаботилась о том, чтобы ему казалось, что жертва - он сам. Ты видел, что случилось.

Крис поежился.

- Он свихнулся. Просто рухнул с пеной у рта.

- Нет, он не сошел с ума. Просто сам себя запер в бесконечном повторении того, что я в него вложила. Достойная кара: он испытывает в точности то же, чему подвергал своих падчериц. Это справедливо, по крайней мере, на мой взгляд, поскольку, если он когда-нибудь изменит свое отношение к содеянному, то сможет освободиться. Конечно, тогда, - Тэлия скорчила гримасу, - он, вполне возможно, запляшет в петле за убийство старшей падчерицы. Закон запрещает казнить умалишенных, но не щадит тех, к кому вернулся рассудок. Наконец, то, что я сделала, должно удовлетворить его падчерицу, которая, в конечном счете, и есть та, кому я всем сердцем желаю выйти из всей передряги здоровой душевно.

- Так в чем же этическая проблема?

- То была стрессовая ситуация, ситуация опасности. Но этично ли, скажем, читать мысли людей во время заседаний Совета и действовать исходя из полученных сведений?

- Э... - Крис затруднился с ответом.

- Видишь?

- Давай подойдем к проблеме по-другому. Ты умеешь читать по лицам и движениям людей - нас всех этому учили. Ты бы колебалась, использовать ли такое знание на Совете или нет?

- Н-ну, нет. - Несколько мгновений Тэлия ехала молча.