Сокровенное таинство (Хроники брата Кадфаэля - 11)   ::   Питерс Эллис

---------------------------------------------

Питерс Эллис

Сокровенное таинство (Хроники брата Кадфаэля - 11)



Эллис Питерс 

Сокровенное таинство

(Хроники брата Кадфаэля - 11)

Глава первая

Лето 1141 года выдалось на славу. Лучи августовского солнца окрашивали окрестности Шрусбери в рыжеватый, словно львиная шкура, цвет. Стояла жара, навевавшая благостную дремоту. После обильных весенних дождей, как раз к празднику перенесения мощей Святой Уинифред, установилась поистине райская погода, и держалась она до самой уборки урожая. И праздник урожая пришелся на такой же славный день. Сжатые поля побелели под палящим солнцем, колосья все до единого были подобраны, и оставалось только выгнать на стерню отары овец, чтобы ничто из плодов земных не пропало даром.

В церквах с немалым воодушевлением служили благодарственные молебны по случаю успешного завершения жатвы, а в садах уже темнели, созревая, ранние сливы. Амбары аббатства ломились от зерна, тщательно высушенная солома была увязана в снопы, сено сметано в стога, а если и не хватало хорошего дождика, чтобы корм для овец на убранных нивах был посочнее, то эта нехватка с лихвой возмещалась щедрой утренней росой. Само собой, рано или поздно эта благодать сменится суровыми осенними ветрами, но пока безоблачное небо радовало ясной голубизной.

- Крестьяне нынче довольны,- обращаясь к брату Кадфаэлю, заметил шериф Хью Берингар, только что вернувшийся с уборки урожая в собственных владениях на севере графства и от постоянного пребывания на полях под палящим солнцем почерневший как головешка, - а вот среди государей одни раздоры. Сдается мне, что если бы им приходилось самим сеять да жать, молоть муку да печь хлеб, у них не осталось бы времени на набеги и стычки. Слава Богу, что война пока обходит наши края стороной, не приведи Господи, чтобы и здесь пролилась кровь. Что ни говори, а я в ответе за это графство, как и за свое поле, и когда я вижу его жителей сытыми, загорелыми и веселыми, когда знаю, что их амбары и закрома полны, а с овец настрижено доброе руно, то не могу не радоваться.

Берингар повстречал брата Кадфаэля у монастырской стены - там, где между оградой аббатства и тропой, сворачивающей направо к часовне Святого Жиля, раскинулась поросшая травой площадка, служившая местом проведения ежегодных ярмарок. Прошло уже около двух недель после окончания трехдневной ярмарки на Петра и Павла - и стойла опустели, а купцы разъехались по домам. Хью сидел на своем костлявом, сером в яблоках жеребце, нескладном, но достаточно рослом и выносливом, чтобы нести куда более тяжелого всадника, чем этот худощавый молодой человек. Впрочем, норовистый конь не признавал никого, кроме своего хозяина.

Будучи шерифом Шропшира, Хью Берингар вовсе не обязан был сам следить за тем, как ярмарочное поле приводят в порядок после окончания торгов, однако он предпочитал лично за всем проследить. В конце концов ведь это его люди все три дня приглядывали за тем, чтобы во время ярмарки обошлось без свар, мошенничества и грабежа, а аббатство не потерпело никакого ущерба. Теперь с этой заботой было покончено до следующего года. Но следы проходившей здесь ярмарки были еще видны повсюду: многочисленные углубления в тех местах, где вбивались жерди для коновязей, белесые прямоугольники на месте разобранных загонов, вытоптанные дорожки между шатрами, окаймленные зеленой бахромой сохранившейся травы. Там и сям, словно следы диковинного зверя, зеленели пятна примятого, но не увядшего клевера.