Солнечные стрелы   ::   Тарр Джудит

Вэньи толкнула дверцу запрет не распространялся на mee: крученое ожерелье жрицы являлось пропуском в любой храм, расположенный на поверхности этого мира. Кто здесь властвует бог или богиня. она не могла бы сказать, даже приглядевшись к царящей в помещении темноте. Образ, возвышавшийся над алтарем, был вырезан из цельного куска почерневшего от времени дерева. На шее его болталась гирлянда цветов, вместо лица щерилась золотая маска, надменная и слепая, ибо на месте глаз в ней зияли пугающие провалы. Это Асаниан, подумала она. Золотая маска без глаз, с улыбкой гермафродита. Ей почему-то не было страшно. Возможно, с потерей ребенка она утратила способность вообще что-либо чувствовать. Она села в углу, скрестив ноги. В помещении было чисто, от пола приятно пахло, словно его только что спрыснули надушенной водой. В глубине молельни ощущалось какое-то движение. Чего она тут ищет, Вэньи не знала. Она просто сидела на полу, словно в храме Эндроса, прислушиваясь к гулу потустороннего моря, дожидаясь, когда ее тела коснется рука божества. Прикосновение божества было коротким и твердым, будто кто-то ткнул палкой в незащищенный живот. Вэньи поморщилась и только, не ощутив ни испуга, ни боли. Она перевела торс в наклонное положение, раскинув свою силу, как паруса, улавливающие магический ветер. Его дыхание было порывистым и завихренным. Она услышала голоса. Резкие тени легли поперек полосы света. Вэньи затаила дыхание и слилась с темнотой. Черный плащ с капюшоном помог ей в этом. Голоса звучали по-асаниански мягко, почти перешептываясь.

Это действительно так?

Действительно так. Говорили мужчины. Первый нерешительно, второй напористо, энергично.

Он пришел к нам из мрака. Грозный детеныш. Золотой щенок Льва. Кто пришел? Эсториан? Даже в состоянии полутранса Вэньи кольнула острая боль. Неужели она никогда не избавится от нее?

Трудно в это поверить, сказал первый голос. Мы скованы сейчас крепче, чем когда-либо. Тот, кто действительно пришел, черен как ночь. Говорят, у него наши глаза, но они горят на лице варвара. К нам прилетел черный орел и привел с собой армию черных и красных всадников. Как отыскать силу, способную восстать против него?

Легко, ответил второй. Она мерцает, как нож в ночи.

Сейчас не время, возразил первый. Когда-то они были безмятежны. Теперь они знают. Они знают, как мы ненавидим их.

Он опрокинет наших врагов.

Чем? Волшебством? Вспышка страха. Волна презрения. Второй усмехнулся. Он казался моложе первого. Что-то в его голосе раздражало Вэньи. Вино? Наркотик? Или другая темная сила?

Он не нуждается в волшебстве. Он правда, восстающая против лжи и повергающая ее в прах. Он есть это главное. Скоро вонючий варвар перестанет глумиться над троном Льва!

Ты грезишь!

Пускай! Разве пророчества нуждаются в сухой логике? Я видел его! Время идет. Горящий бог упадет, и Золотая империя вновь воссияет. Ты слышишь поступь будущего, старик?

Много лет я слышу одно и то же. Мы гнемся под ярмом и вздыхаем и все надеемся, что придет какой-нибудь сумасшедший и освободит нас. Но никто не приходит, и печаль по несостоявшемуся пылает в мозгу как раскаленный гвоздь.

Ты старый ворчун, сказал молодой голос. Скоро увидишь все сам!

Я вижу только взвинченные толпы безумцев, сказал пожилой мужчина устало. И все же в голосе его слышались робкие нотки надежды. Вэньи охватило беспокойство. Они все еще не видели ее. Юноша, потрепав по плечу старика, ушел, что-то про себя напевая. Старик древнее, желтое, полуживое существо в ветхом рубище оперся на метлу и недоверчиво покачал головой, но Вэньи слышала, что и в его душе занимается робкая песня.