Страх перед К   ::   Эллисон Харлан

Они были прикованы к зеленым стенам одной только угрозой, звучавшей в песни, песни... песни, которой они никак не могли дать имя разве что пронзительный вопль рассекающих воздух рептилий.

К приближался.

Резко, словно высвобождаясь из зыбучих песков, мужчина и женщина заметались по своему убежищу, а песнь, стремительно приближаясь, становилась все громче.

Оно питалось их взаимной ненавистью и страхом. Темный водоем густой кипящей жидкости. Бездонный, никогда не пересыхающий. Оно припадало к нему, пыталось утолить жажду, но никак не могло насытиться.

Лабиринт не всегда был его пристанищем. Оно пришло издалека, из иного лабиринта; оно не понимало, как ему удалось попасть сюда. Существовало множество вещей, недоступных его пониманию; до него доходили лишь смутные оттенки смысла, но постоянно мучила всепоглощающая жажда. Как оно попало из одного места в другое, существо не понимало, однако знало, что никогда не сможет вернуться, поэтому существо было печальным, ощущало себя одиноким и потерянным... И начало голодать. Потом, совершенно случайно, существо натолкнулось на них, и тогда, спрятавшись в тень, принялось наблюдать, утоляя жажду. Оно поработило их, потом построило для них дом, и с тех пор они существовали вместе, в странном симбиозе. Существо не желало им вреда, но как раз об этом они никогда не должны были узнать. Потому что, если бы это произошло, они перестали бы кормить его, и существо погибло бы. Плача от нестерпимой жажды, оно периодически приходило к ним, и тогда их ужас и взаимное отвращение приносили сытость. Временами существо насылало на них сновидения; постепенно они начали называть его К - такова была их интерпретация его сути. А потом существо и само начало называть себя К. Но время шло, и его нужда в них росла; ему требовалось ощущать то, что чувствовали они; и оно шло к ним, томимое страшной жаждой.

- Там, во втором туннеле. Свет.

- Ради Бога, Ноа, твои ножи его не остановят, нужно разложить липучки.

Ноа вращал рукоятки все быстрее и быстрее, на конце стального прута вертелись ножи, в разные стороны летели искры, круг сверкающей стали закрывал вход в убежище. Ноа даже решил, что ножи сделаны не из жести; ему казалось, он вспомнил: жесть не проводит электричество, однако уверен не был.

- Он переступит через липучки, -сказал, тяжело дыша, Ноа. - А сквозь это не пройдет.

- А что, если у него нет плоти? Если он из газа, или света, или воздуха?

- Невозможно. В противном случае нам бы уже давно пришел конец. Помоги! У меня устали руки.

Он в последний раз отчаянно налег на рукоятки, а потом отскочил в сторону. Клаудиа быстро заняла его место, и устройство продолжало вращаться с прежней скоростью.

Ноа подошел к огромной горе палок, обмотанных тряпками, и зажег одну при помощи пламени, постоянно горевшего в старом контейнере. Тряпки были пропитаны какой-то горючей жидкостью - через равные промежутки времени они находили новые контейнеры с этой жидкостью, которые кто-то оставлял вместе с другими припасами возле их жилища. Факел запылал желто-голубым пламенем, и Ноа встал сразу возле входа, за сверкающим кругом вращающихся лезвий. К был где-то поблизости.

В глубине туннеля мерцал свет, постепенно приближаясь к ним, наподобие огненного шара.

- Вот он! - крикнул Ноа.

Теперь песнь заглушала все, чудовищным громом звучала в ушах, В ней смешивались боль, голод и что-то еще: невыразимая мелодия безымянного языка, словно нечто невиданное, пыталось научиться говорить при помощи голосовых связок, вовсе не предназначенных для того, чтобы произносить слова.

К бросился к ним.

Они взвыли, потому что не могли удержаться. Что-то огромное, пылающее и бесформенное мчалось к ним из туннеля, обжигая глаза, так что мужчине и женщине пришлось зажмуриться.