Страж раны   ::   Валентинов Андрей

Тропинка, забравшись сажен на сто вверх по склону, пропадала у ровного четырехугольного отверстия, высеченного в скале. Снизу было трудно разглядеть подробности, но капитан все же заметил четко обозначенный порог и что-то похожее на грубо выбитое изображение над входом.

— Храм! — вдруг осенило его. — Если мы верим в Бога Христа или других богов…

— Да причем здесь… — возмутился Степа и осекся. — А ведь верно… Выходит, не зря говорил… Ну, чего, рискнем, твое благородие?..

Арцеулов прислушался. Где-то сзади, возле невидимого за поворотом тропы входа в ущелье, послышался стук копыт. Рассуждать было некогда.

— Наверх! — решил он. — В любом случае — есть шанс отсидеться.

Степа не спорил. Встречать врагов на верхнем краю почти отвесной тропы ему нравилось больше, чем бежать от них по ущелью. К тому же, убежать удалось бы совсем недалеко.

Арцеулов взбирался первым. Тропа стала почти отвесной. Приходилось время от времени цепляться руками за камни, и капитан боялся, что новый приступ боли заставит его остановиться. Но боль исчезла, в голове стало чисто и ясно, и даже сил, казалось, прибавилось. Ростислав поднимался быстро, опередив чертыхавшегося Степу на добрый десяток сажен. У Косухина дело не ладилось — пару раз камни вырывались из-под ног, да и вообще, лазить по горам он не умел и не любил.

Тропа, свернув вправо, внезапно кончилась, выведя на небольшую ровную площадку. Арцеулов с удовольствием остановился, переводя дух, затем поглядел вниз.

Оставленное ими ущелье было пустым и безлюдным, но откуда-то слева, где находился первый перекресток, слышались голоса и негромкое лошадиное ржание. Капитан поглядел направо — ущелье тянулось дальше версты на три, но затем резко обрывалось, упираясь в отвесный склон. Выходит, впереди тупик.

На площадку вылез недовольный и слегка запыхавшийся Степан. Он отряхнул с рук сухую холодную пыль и тоже поглядел вниз. Слева послышался стук копыт.

— Присядь! — скомандовал Арцеулов, но Степа и сам сообразил, опускаясь на корточки. И вовремя — в ущелье въезжал патруль. Их было пятеро, в уже хорошо знакомых шинелях с меховыми воротниками. За плечами у всадников болтались короткие кавалерийские карабины.

— Эх, заметят! — прошептал Степа. — Приметная тропа!

— Впереди тупик, — заметил капитан, кивая направо. Степа поглядел туда, где ущелье упиралось в гору, и вздохнул.

— Винтарь бы… Я бы тут роту задержал!

Действительно, позиция была превосходной, но с голыми руками оборонять ее все же затруднительно.

— Пошли-ка в пещеру! — подумав, рассудил Косухин. — Чего тут глаза мозолить?

Арцеулов, согласно кивнув, повернулся к черному провалу.

Они не ошиблись. Когда-то тут находился храм. Четырехугольник входа был аккуратно врезан в скалу. Неизвестные строители даже обозначили по бокам что-то похожее на две массивные колонны, на которых когда-то были выбиты надписи. Над входом, как заметил Ростислав еще с тропы, находилось изображение всадника, протягивавшего к небу правую руку. Правда, и надписи, и всадник — все было разбито до неузнаваемости. Чьи-то руки позаботились о том, чтобы редкие гости не могли догадаться, каким богам поклонялись в этом пустынном месте.

— Вроде Егория, — неуверенно заметил Степа, вглядываясь в разбитое изображение. — Только копья чего-то нет…

— Непохоже, — покачал головой капитан. — Да и откуда тут быть христианскому храму? Это же Китай!

— А кто его знает? — не согласился Косухин. — Слыхал я, что и здесь христиане имеются…

Он еще раз взглянул на всадника и стал подниматься по ступенькам. Их было семь, причем верхняя оказалась почти полностью разбита, а сквозь остальные прошли глубокие трещины. Секунда — и Степа скрылся в темном проходе.