Тамбу   ::   Асприн Роберт Линн

По этому критерию я не чувствую за собой никакой вины на всем протяжении моей карьеры. Хотелось бы знать, многие ли люди могут утверждать то же самое? К примеру, вы сами, мистер Эриксон. Во время интервью я не раз замечал, как вы вели в глубине души борьбу с самим собой – живой человек против холодного профессионала. Вы постоянно пытались вставить то, что вам следовало бы сказать, вместо того, что вам хотелось бы сказать. В этом смысле ваши трудности ничем не отличаются от моей собственной проблемы «Эйснер – Тамбу».

– Вы на редкость наблюдательны, – признал Эриксон, – но я склонен думать, что не являюсь единственным, кто сталкивается с подобными затруднениями. Я уверен в том, что большинство репортеров страдают от той же самой дилеммы.

– Большинство людей страдают от той же самой дилеммы, – уточнил Тамбу. – Я не пытаюсь вас в чем-либо упрекнуть. Я только хотел отметить, как много людей чувствуют потребность приносить свои естественные склонности в жертву избранной профессии. Я предрекаю вам, что если вы станете продолжать свою карьеру репортера, то рано или поздно настанет день, когда искренно волнующие вас вопросы или суждения даже не будут приходить вам в голову во время интервью. Вы будете вести себя, сознательно и подсознательно, как репортер и в тот день превратитесь в репортера точно так же, как я превратился в Тамбу.

– Возможно, вы правы, – пожал плечами Эриксон. – Однако стандарты и этические нормы моей профессии были установлены задолго до того, как я вступил на это поприще. Если я буду их придерживаться, очень мало шансов, что я обрету столь же дурную славу, что и вы. Вспомните, сэр, что вы сами установили ваши собственные стандарты и, следовательно, должны нести на себе всю тяжесть их последствий.

– Я не могу этого отрицать, – признался Тамбу, – ни того, что я сам установил свои стандарты, ни моей ответственности за них. Однако мы сейчас говорим о намерениях и чувстве вины. Хотя на мне лежит клеймо злодея, в течение всей моей карьеры я действовал, как мне казалось, исходя из самых чистых побуждений. И хотя слишком часто результаты оказывались не такими, как мне бы хотелось, все принятые мною решения были направлены на благо других, а не на меня самого и потому соответствовали моим собственным этическим нормам. Это соображение служит для меня тем средством, к которому я всегда прибегаю, когда меня одолевают сомнения или угрызения совести. Есть ли у вас такое же спасительное средство, мистер Эриксон? Можете ли вы утверждать, что за всю вашу карьеру репортера вы ни разу не обманули чье-либо доверие, ни разу не предали друга и не нарушили данного обещания ради выгодного газетного материала? Что вы никогда не поступались своими принципами ради продвижения по службе? Что вы ни в коем случае не позволяли вашим собственным корыстным интересам возобладать над соображениями нравственности?

Репортер опустил глаза и нахмурился, задумавшись, однако ничего не смог ответить.

– Тогда позвольте мне спросить вас, мистер Эриксон, – заключил Тамбу, – кто же из нас двоих больший негодяй – вы или я?