Танцор меча   ::   Робертсон Дженнифер

Словно эта Северянка привела с собой ледяной Северный ветер.

Ну это уж точно было ерундой. Может магия где-то и существовала, но то, с чем приходилось сталкиваться мне, было рассчитано на простаков и дураков — людей, которые не могли в жизни рассчитывать на себя и искали поддержку в чем угодно.

Я слабо нахмурился.

— Я — танцор меча. Я воюю, спасаю, сопровождаю, охраняю. Меня нанимают для разных дел… для тех дел, где не обойтись без человека, сроднившегося с мечом, — я коснулся золотой рукояти, которая поднималась за моим левым плечом так, чтобы я мог моментально выхватить оружие. — Я танцор меча. Я не работорговец.

Ясные, светлые глаза смотрели на меня с подкупающей искренностью.

— Но ты ведь знаешь Осмуна.

— Осмуна знают многие, — я кивнул на нее. — Ты, например.

— Я знаю О нем, — тонкое различие. — Но мне нужно встретиться с ним.

Я осмотрел ее с головы до ног наглым, оценивающим взглядом. Ее прекрасное лицо тут же вспыхнуло, а глаза яростно засверкали, но прежде чем Северянка успела открыть рот чтобы возмутиться, я наклонился к ней через стол и объяснил:

— Это мелочи по сравнению с тем, что случится если ты пойдешь к старому Муну. За такую баску как ты, он отдаст все свои золотые зубы, а тебе придется забыть, что такое свобода. Он продаст тебя в гарем какого-нибудь танзира раньше, чем ты успеешь послать его в аиды.

Она посмотрела на меня в упор. Я подумал, что, может, шокировал ее грубой речью. На это я и рассчитывал. Но в голубых глазах было только недоумение.

— Танзир? — растерянно переспросила она. — Аиды?

Я старался напугать ее Южными нравами, а она не знает даже этого. Я вздохнул.

— У вас на Севере сказали бы правитель, а у нас — танзир. Как перевести аиды я не знаю. Священники говорят, что туда попадает большинство людей после смерти. Матери запугивают ими детей, если те не слушаются.

От моей матери я такого не слышал, потому что, насколько мне известно, она умерла сразу после того, как бросила меня на песок Пенджи.

А может не умерла, а просто ушла.

— Ясно, — Северянка кивнула. — А есть способ заставить его разговаривать со мной на равных?

Бурнус распахнулся пошире. В голове у меня все перепуталось, и вместо должного уклончивого ответа я выпалил напрямую:

— Нет.

Я не стал добавлять, что если бы она попала в лапы к Муну, я бы постарался купить ее для себя.

Она подумала и сообщила:

— У меня есть золото.

Так, еще и деньги. Бывают же такие удачи.

Я снисходительно кивнул.

— Если здесь, в пустыне, ты сверкнешь золотишком, моя наивная маленькая баска с Севера, тебя ограбят и прихватят с собой для развлечений, — я глотнул еще акиви и лениво поинтересовался: — А зачем тебе Мун?

Ее взгляд сразу стал отчужденным.

— У меня к нему дело; я же сказала.

Я нахмурился и тихо выругался в чашку, но и это не помогло. До нее все еще не доходило. Конечно может в этом была и моя вина, иногда я грубоват и говорить я не мастак, так ведь при моей работе некогда изучать хорошие манеры.

— Слушай, баска, предлагаю сделку… Я отведу тебя к Муну и прослежу, чтобы все прошло без его грязных выходок, а ты расскажешь мне зачем он тебе нужен. Я не работаю в темноте.

Она постучала пальцем по крышке стола — изрезанной и пропитавшейся выпивкой деревяшке — и я заметил, что ногти у нее коротко подстрижены. Оказывается ей было наплевать на это обычное женское украшение. Бывает же такое.

— Я не собираюсь нанимать танцора меча, — холодно сообщила она. — Мне нужно только узнать, где найти Осмуна Торговца.

Я посмотрел на нее уже не скрывая раздражения.

— Я же только что объяснил тебе, чем закончится этот визит если ты пойдешь к нему одна.

Палец снова постучал по столу. На лице Северянки появился слабый намек на улыбку, словно она думала о чем-то, чего я не знал.