Темные пространства   ::   Горбачев Владимир

Еще осторожнее я опустил ноги с кровати, накинул халат и вышел в гостиную. Окно было открыто, и я услышал равномерный влажный шум — ночью пошел дождь. С силой растерев ладонями лицо, но так до конца и не проснувшись, я включил визор и тут же устыдился своего халата, босых ног в шлепанцах, заспанного вида: с экрана на меня смотрел не дежурный оперативник, а сам генерал Риман.

— Доброе утро, Александр! — приветствовал меня глава Управления. Он говорил по-русски довольно правильно, лишь не совсем точно ставя ударения. Генерал считал делом чести общаться с каждым сотрудником на его родном языке.

— Я не стал бы вас беспокоить, зная как много вы работаете в последнее время. Но у нас очень тревожные сообщения.

Я насторожился. У нас не бывает иных сообщений, кроме тревожных, плохих и чрезвычайных, и если сам начальник Управления…

— Речь идет о Новом Китеже, Александр. Видимо, он предвидел мою реакцию и потому не стал ждать какого-то ответа.

— Информация стала поступать два часа назад. Полицейские на посту близ Щебетовки услышали крики со стороны поселка. Там ведь недалеко?

— Три километра.

— Было довольно хорошо слышно, и эти крики их встревожили. Они попытались связаться с поселком, но никто не отвечал. Тогда они выехали туда и вскоре наткнулись на бегущих им навстречу людей. Дальше ехать они не смогли, потому что эти люди набросились на них.

— Набросились?

— Они были в истерике, в шоке. Они держались за полицейских, крепко — как это сказать?

— Вцепились?

— Да, правильно, вцепились. Не давали им ничего сделать. Требовали спасти их, немедленно увезти отсюда, требовали вернуться и спасти детей, оставшихся в поселке, остаться на месте — все сразу. Постовые позвонили дежурному и вызвали подмогу. Но пока она подоспела, им, по всей очевидности, пришлось нелегко — оба получили травмы и находятся в больнице. Дежурный, получивший их сообщение, связался с Белогорском, и оттуда тоже направили патруль. Тамошние полицейские подъехали довольно близко к поселку — примерно на полкилометра. На этом расстоянии они вынуждены были остановиться, потому что тоже встретили бегущих из Китежа людей и потому что увидели нечто, чрезвычайно их поразившее.

— Что же?

— Ну, они наговорили много всякого. Собственно, говорить связно мог только один из них, еще один был способен отвечать на вопросы, остальные двое бредили. Сейчас ими занимаются психиатры. Они говорили, что поселка больше нет, что он уничтожен какой-то катастрофой: они видели зарево, воронку, как после взрыва. Наконец, они видели чудовищ.

— Понятно… — выдавил я. — Наверное, это были новички из дружины?

— Меня заверили, что это были достаточно опытные полицейские.

— Еще кого-нибудь посылали?

— Да, пожарных из Щебетовки — когда пришла информация о зареве. Результат тот же — они находятся в больнице.

— А эти люди, бежавшие из поселка, — что с ними?

— С ними еще хуже. Ярко выраженный делирий, истерическая фаза. Контакт невозможен, применяются успокоительные. Сейчас в Белогорске формируется спасательный отряд. Туда войдут люди из КЧС, врачи, психиатры. С рассветом они выедут на место. Я хотел бы, чтобы вы тоже были там.

— Я сейчас вылетаю, — заверил я. — Скажите, а что с Путинцевым — о нем ничего не известно?

— С ним несколько раз пробовали связаться — он не отвечает. Впрочем, там никто не отвечает. Да, еще вот что: какая-то женщина пыталась передать сообщение своим знакомым, живущим в Старом Крыму.

— Пыталась? У нее была неисправна аппаратура?

— Неизвестно. Люди, которым она звонила, ее .видели и слышали, отвечали ей, но она их не слышала. Впрочем, вы сами все увидете, я передам вам запись.

— Да, лучше прямо во флайер.