Тихий звон колокольчика   ::   Биленкин Дмитрий

 — Нет, знаете, это уже по моей части! Ну-ка, что произойдёт, если в живую клетку поступит квант излучения с энергией меньшей, чем энергия теплового движения молекул?

— Как что? Тепловое движение забьёт слабый импульс. Он потонет, как писк комара в рёве буйвола. Это самоочевидно.

— Даже самоочевидно? Так вот, к общему сведению: клетка отзывается на дозы энергии в миллиарды раз меньшие, чем величина теплового движения молекул. В миллиарды раз меньшие! Более того, на организмы, как правило, физиологически воздействуют не сильные, а, наоборот, очень слабые поля. Вот ведь какая чертовщина… Теперь только приказ заставит меня расстаться с тойсойясёйей. Это такой объект излучения, такой объект!

Биранделли даже закатил глаза от восторга.

— Приказ будет. — Голос Шахурдина стал жёстким. — Впредь до выяснения, что, надо полагать, станет задачей особой экспедиции, тойсойясёйя останется на планете. Все! Я не имею права лететь с деструктором на борту.

Шахурдин и Тагров были одни в рубке. Корабль близился к Солнцу. Оно волшебно сияло среди россыпи звёзд — крохотный огонёк приюта среди бесконечной ночи, единственный во всей Вселенной фонарь, который обещал и свет, и дом, и ласку, объятия и близость, синь неба и запах цветов.

— Как хорошо, что тебе это удалось доказать, — потягиваясь и жмурясь, проговорил Шахурдин. — Иначе, чего доброго… Я не раз вспоминал о судьбе Скотта.

— Ты доволен?

— Ещё бы! Такого тихого, спокойного полёта у меня давно не было. Или это кажется по контрасту? Те дни мне во сне снятся, просыпаюсь так, будто родился заново. Тёмный ужас…

— Тёмный, — эхом отозвался Тагров.

Он сидел, уперев локти в колени, опустив подбородок на сцепленные пальцы рук, и, не мигая, смотрел на крохотный диск Солнца. Постаревшее лицо гуманолога было глубоко изрыто тенями.

— Если бы не твой график… — нахмурясь, Шахурдин покачал головой.

— Моя выдумка, — глухо ответил Тагров.

— Что?!

— Никаких дивергенций, никаких таких сдвигов на психограммах не было, — безжизненно проговорил Тагров. — А нас между тем уже захлестнула незримая петля. Но вы были готовы верить только приборам.

— Ты… ты… — Капитан задохнулся, не найдя слов.

— Я! — Тагров с вызовом взглянул на капитана. — И отвечать буду я! Но корабль цел, все живы, а загадка… — Он махнул рукой. — Подождёт, никуда не денется загадка. Ясь по-своему был прав. Но и опыт поколений тоже чего-то стоит! Слишком громко тогда звонил колокольчик, я не мог поступить иначе…

— Не мог… — эхом откликнулся Шахурдин. — Нет. — Он покачал головой после недолгого молчания. — Я тебе не судья, ибо, возможно, ты спас всех нас… Но свою репутацию ты погубил окончательно и бесповоротно. Ведь даже когда будет доказана — верю! — твоя правота…

— Не имеет значения, — тихо сказал Тагров. — Ни одна репутация не имеет значения, если за неё надо платить хоть каплей чужого страдания.

С минуту оба сидели неподвижно. Затем рука капитана скользнула по подлокотнику и благодарно стиснула пальцы Тагрова.