Время жизни   ::   Корнеев Роман

Я узнал это место — самый центр области мегаполиса, контролируемой «Эрикссоном». Всего в нескольких километрах отсюда был мой дом. Жалко, что мне не вернули мой ай-би, можно было бы позвонить маме…

— О матери не думал, значит.

Я отвернулся и пошел к ближайшему лифту на транспортный уровень — вынесло меня на поверхность корпоративного муравейника у самого основания города — иногда мы на земле не бывали месяцами, и подниматься отсюда было долго. Пусть Мартин разговаривает о чем хочет, я сам с собой разберусь.

— За чем хоть тебя посылали?

Поймав себя на странной мысли — а могу ли я ему доверять, — я все-таки ответил:

— Какие-то дурацкие логи.

— Как ты догадался, что тебя подставили?

— Догадываться не пришлось. Они сами мне дали понять, что им нужен не я.

Мартин как-то глубокомысленно хмыкнул, потом схватил меня за руку и заставил остановиться. Наклонившись, он глядел мне прямо в глаза и словно что-то хотел там прочитать.

— Странный ты парень, Майкл, всегда таким был. Будто ты не пацан малолетний, а нечто иное под личиной ребенка.

— Я не ребенок.

— Хорошо. Ты не ребенок. Тогда зачем ты туда полез…

Я не стал отвечать. А Мартин оглянулся по сторонам, до ближайших стен было метров сорок, людей не было. Он наклонился к самому моему уху и прошептал:

— Ты можешь вспомнить?

— Что?

— То, что тебе заказали вынести оттуда. Только тихо. Напиши мне вот здесь.

Он протянул мне обычный листок бумаги и ручку для письма. Откуда у него такая. Кому еще нужна вся эта чушь, что я там тщательно запоминал? Я послушно написал на листке печатными, корявыми с непривычки буквами:

«Корневые группы кода — 140, 156, 288, на трех экранах чаще всего — последний, а особенно — 288-2253-FFB8-1-235-18С. Запомнил в точности».

Мне показалось, или лицо Мартина на мгновение дрогнуло? Он свернул бумажку, поджег ее и растер в ладони пепел.

— Молодец. Пошли.

Больше по дороге мы не разговаривали. На дальнейшие расспросы у меня не было сил, а Мартин мне, видимо, ничего говорить не хотел. Ну и к черту, и так я ввязался невесть во что.

Расстались мы у моего подъезда. Мартин пожал на прощание руку и сказал «приходить, когда оклемаюсь». Я пообещал, что не задержусь. На том и разошлись.

Мама встретила меня странно — словно я и не исчезал никуда, пригласила за стол, хорошо накормила. Я думал, что у меня кусок в горло не будет лезть, однако поел с удовольствием, изредка поглядывая на мать. Что ей такое наговорил Мартин? Уж отодрать меня за уши у нее были все причины. Однако она улыбалась, предлагала добавки и вообще выглядела живее, чем обычно.

Я поел, поболтал с ней о каких-то пустяках, потом она всплеснула руками и принесла мне из другой комнаты ай-би, в точности как мой — «что же ты забываешь, а вдруг маме тебе что сказать нужно». Вот это «маме нужно» меня смутило, но сейчас мне было не до разговоров — после еды и с общего перепугу мне страшно захотелось спать. Я пробормотал что-то извинительное и выполз из-за стола.

Уже борясь со сном, я сумел выползти в сети и проверить через банковский инфодок состояние того самого анонимного счета. Мне уже казалось, что и денег там нет, и счета самого. Но сумма аванса была на месте. Вздохнув свободно, я собирался уже было отвалиться от терминала, отключая ай-би, но в последний момент задержался — сумма в кредитном окне мелькнула и удлинилась на одну цифру. Под выпиской транзакции стояло непонятное — «в связи с изменившимися обстоятельствами». Этими обстоятельствами, мне стало понятно, был Мартин. И, быть может, тот код-адрес, что я ему записал.

Отрубился я крепко, и когда, проснувшись, взглянул на время, уже было позднее утро. Почти сутки сна. И как раз нужно было вставать ко второй смене социалки.

Кое-как перекусив, я с удивлением ощупал себя, почти не замечая боли, которая меня мучила еще вчера.