Окно в Париж для двоих   ::   Романова Галина Владимировна

Аннотация: Даше Коноваловой определенно не везло в любви. Во всяком случае, так считал ее брат Леха. Он вечно пытался устроить личную жизнь сестренки, но как-то безуспешно. А потом Леха пропал… Вместе с ним исчезли миллион рублей и молоденькая стриптизерша, по слухам, его любовница. В общем, Даше стало совсем не до любви. Все пытаются обвинить ее брата в краже — и жена, и хозяйка фирмы, в которой тот работал, и даже милиция. Какая уж тут личная жизнь, когда на кону — честь семьи!

---------------------------------------------

Галина Романова

Окно в Париж для двоих

Глава 1

Лицо сделалось вздувшимся, красным и некрасивым. Ладони, сдавившие виски, тянули веко, делая ее похожей на некрасивую, зареванную азиатку. Слезы, размером с фасолину, закапали ее письменный стол, вернув ему на время исчезнувшую с годами полировку. Прямо там образовалось целое озеро сейчас. Озеро ее слез…

Надо было немедленно успокоиться, взять себя в руки и перестать реветь. И она пыталась, но стоило подумать, почему люди такие дураки, как озеро на ее письменном столе немедленно пополнялось новой порцией влаги.

Почему люди такие дураки?! Почему они не умеют ценить то, что имеют?! Зачем стремятся к чему-то призрачному?

К людям-дуракам Даша относила прежде всего своего непутевого брата Леху. Именно он явился причиной ее полуторачасовых рыданий. Точнее, его неожиданное решение уйти из семьи. Правда, в момент скандала Лехи и его супруги Варвары, свидетелем которого Даша оказалась, она не уловила конкретики. То есть Леха ни разу не сказал об этом прямо. Орал что-то про измученную душу, про одиночество, про боль, которая не проходит, и… про не разогретый вовремя обед, невыглаженные рубашки и невыстиранные носки. Но вот про свой уход от Вари и сыновей…

Нет, этого точно не сказал. Об этом очень громко, точнее, истерично заявляла без конца Варвара. И призывала его рассказать сестре всю правду. А Леха…

Леха изумленно таращил глаза, мотал головой, то и дело крутил правым пальцем у правого виска и все время твердил одно и то же:

— Ты че, Варька, дура, что ли?! Ты дура, да?!

Варвара отвечала неизменно одно и то же:

— Я не дура!!! Это ты козел!..

И потом все сначала и в той же последовательности. Прерывались супруги лишь на перекур. Варька хватала свою пачку сигарет и неслась на балкон. Леха хватал свою и топал на лестничную клетку. Он всегда там курил. У него там даже собственная пепельница имелась: жестяная банка из-под чая с высверленными дырочками по диаметру горловины.

Когда перекур заканчивался, супруги снова сходились в гневном поединке. Они скандалили с таким упоением, с такой неиссякаемой энергией, что порой Даше казалось, что они получают от этого удивительное удовольствие. Но потом вдруг Варвара расплакалась вполне натурально и вполне натурально упала в обморок.

Хвала небесам, дети были в этот день у ее родителей, иначе к Вариным слезам прибавились бы еще и вопли мальчишек. Они бы непременно напугались распростертого на пятнистом ковре гостиной тела матери. Лешка и тот напугался. Даша тут же подлетела к Варе, отослав брата за водой и лекарствами на кухню. Склонилась над ней, а та вдруг открыла глаза и подмигнула, прошептав:

— Молчи, Дашка, пускай попрыгает, козел!

Козел перепугался конечно же. И напрыгался вволю, и чувство вины его едва не задушило. Ну а уж когда Варвара «пришла в себя» и принялась слабым умирающим голосом составлять устное завещание, умоляя не оставлять после ее смерти мальчишек, Леха совершенно рассопливился и принялся покрывать поцелуями тело жены с головы до пяток. А этими пятками, между прочим, Варька шлепала по пыльному полу лоджии, когда выскакивала на перекур.