Окно в доме Руэ   ::   Сименон Жорж

Ничего ее не угнетало.

Она сдержала слово, вот и все. Теперь ей надо поскорей предупредить Антуанетту.

Это легко… Через несколько минут, через несколько секунд все будет кончено, и тогда она поступит, как м-ль Огюстина: она помчится туда, к Антуанетте, и крикнет, трепеща от радости:

«Вот и я!.. Я пришла… Я хотела навестить вас первую… понимаете?.. Раньше я ничего не могла вам сказать… Смотрела на вас издали, а вы не понимали… Теперь, когда все кончено…»

Она краснеет. Неужели она еще способна краснеть? Она смущена. На нее нападает дрожь…

Да… еще несколько секунд, четыре, три, две… еще немного… Сейчас, сейчас она обнимет Антуанетту, наклонится над ее лицом, над ее губами, такими живыми, живыми…

Такими же…

— Не дергайся из-за Пьера, малышка. Раз он сказал, что придет, значит, придет…

Она пытается улыбнуться. Полночь. Ее оставляют одну в уголке кафе, и, глянув на себя в зеркало, она видит, что похожа на женщину, которая ждет неизвестно чего.

Г-н Руэ встает с кресла и начинает раздеваться, а его жена еще ходит по комнате, опираясь на палку, и наводит порядок.

Она звонила на улицу Кокильер, но не застала его на месте. Теперь она дожидается, когда он заснет, чтобы пересчитать купюры у него в бумажнике.

Как будто он не знает и не принял меры предосторожности!

Он взял взаймы сто франков у Бронстейна.

Всю жизнь он столько работал, ради денег!

Сегодня ему не повезло. Когда девица разделась, под красной периной, он увидел у нее на худых ляжках какие-то прыщики и испугался.

А в комнате у Доминики бьется только будильник; когда квартиранты наконец приходят домой, они ничего не замечают, раздеваются, ложатся, но они слишком устали: целый день приводили в порядок свою будущую квартиру.

Лина только говорит сонным голосом:

— Не сегодня…

— Не сегодня…

Он не настаивает. Минуты бегут.

— Насчет задатка: мне кажется, можно попросить у Рале…

Лина спит.

Сеется мелкий, нескончаемый дождь.

Замок Тер-Нев, Фонтене-ле-Конт, июнь 1942 г.