Окончен бал, погасли свечи   ::   Серова Марина

Тем не менее без их показаний мне все равно не обойтись, как ни крути. Пока еще четкой кандидатуры на роль преступника не вырисовывалось.

— Альфонс несчастный! — продолжала тем временем разоряться Ольга в адрес покойного Игоря Кириченко. — Тунеядец!

— Почему тунеядец, он что, не работал?

— А зачем ему? — презрительно скривила губы Ольга. — Его же Инесса содержала! Нашел себе мамочку! Если честно, надоел он мне до смерти! Каждый день к нам таскался, торчал с утра до ночи, еще и ночевать иногда оставался. А у нас, между прочим, ребенок маленький. А Инесса, нет чтобы им заниматься, нам помогать, себе сыночка завела!

— А почему, собственно, она должна была заниматься вашим ребенком? — усмехнувшись, спросила я.

— А что ей еще делать-то? И потом, она, считай, ему бабушка…

— Ну вы-то тоже, кажется, не обременены особыми делами, — заметила я. — И все-таки вы его мать, а она даже не бабушка.

— Все равно, — буркнула Ольга. — Надоел этот Игорь.

— Настолько надоел, что его убили?

— Вы опять за свое! — вскричала девушка. — Не убивала я его! Я же говорю, когда я пришла, там уже люди были и огонь вовсю полыхал. Так что у меня алиби!

И она с победным видом посмотрела на меня. Я же думала о другом. Если Игорь нигде не работал, значит, версия о том, что ему мог желать зла кто-то из коллег, отпадает сама собой. Инесса тоже была, если так можно выразиться, домохозяйкой. Следовательно, причины трагедии надо искать внутри этой компании, внутри отношений. Личных, финансовых — не знаю пока. А чтобы понять отношения внутри, порой нужен свежий взгляд снаружи. Внутри они уже все перегрызлись между собой, пусть и не открыто. Скрытый конфликт между многими налицо. А вот со стороны всю картину мог наблюдать Владимир Ефремович. И, насколько я успела понять его характер по рассказам, он был разумным человеком, не склонным к сплетням и огульному охаиванию своих знакомых. Пожалуй, следующий, с кем мне стоит пообщаться, это он. А также на повестке дня у меня Кирилл Вавилов. Для того чтобы с ним встретиться, мне, естественно, придется пойти на поклон к своим друзьям из милиции, благо что приятелей-ментов, готовых оказать мне бескорыстную помощь, у меня достаточно.

— Ваш брат Роман сейчас дома? — спросила я.

— Нет, — буркнула Ольга.

— Но вообще он живет здесь?

— Вообще — здесь, но сейчас его нет, — не скрывая неприязненного отношения ко мне, сказала девушка. — И когда он будет, я не знаю. Вы еще и Ромку приплетаете!

— Ладно, Ольга. — Я поднялась. — На сегодня я вас покидаю, но можете не сомневаться, что встретиться нам еще придется, и, возможно, не раз.

— Я вам все! уже! рассказала! — хлопая себя рукой по коленке, почти прокричала Ольга.

— Нет, не все, — улыбнулась я и пошла к двери. — До свидания.

* * *



Владимир Ефремович Стоянов имел свой собственный дом. Ему было далеко до роскоши коттеджа Вавиловых, но все же он представлял собой добротную постройку, одноэтажную, но с мансардой. Дом был обложен кирпичом, белый чередовался с красным. Высокое крыльцо, веранда. И главное, чисто и ухожено. В палисаднике все было аккуратно подметено, деревья — подстрижены. Мне понравились осенние астры — мохнатые, крупные, разных расцветок, хотя я вообще-то не люблю эти цветы. Еще краше выглядели белые и розовые хризантемы. Роскошных роз, о которых говорила Кассандра, я в палисаднике не увидела, но, должно быть, Владимир Ефремович выращивал их в специальном помещении, если занимался их разведением круглый год.

Адрес Стоянова, естественно, был раздобыт у Инессы, как и номер телефона, по которому я позвонила ему и договорилась о встрече. Я не сомневалась, что Стоянов сразу на нее согласится, и не ошиблась.