Запоздалое раскаяние   ::   Тома Луи

---------------------------------------------

Тома Луи

Запоздалое раскаяние



Луи ТОМА

ЗАПОЗДАЛОЕ РАСКАЯНИЕ

Тяжелые шаги приближались по коридору и достигли его двери. Звякнул замок, повернулся ключ, заскрипели петли двери.

- К вам посетитель, - сказал сторож.

Его голос звучал безучастно, без всякого дружелюбия.

Мужчина, дремавший на нарах, подождал пока дверь не закрылась. Затем он открыл глаза, с недовольным видом сел на край нар и сунул ноги в свои ботинки. Так он продолжал спокойно сидеть.

Вчера у него сначала забрали все из карманов, а затем отобрали галстук, ремень от брюк, шнурки от ботинок и ручные часы. На это ему выдали квитанцию.

У него выросла борода. Он чувствовал себя мерзко, был унижен и лишен всякого достоинства.

Он провел тыльной стороной ладони по своему колючему подбородку, поднял глаза и увидел безучастного полицейского офицера - имя его было Гумбло - спокойное лицо которого было обрамлено тщательно подстриженной окладистой бородой.

- Ах, это вы, - проворчал заключенный.

- Вы ожидали кого-нибудь другого?

Арестант высоко поднял плечи.

Лицо его носило следы бессонницы. Усталым голосом он спросил:

- Что вы еще хотите?

- Покончить со всем, - ответил Гуйбло.

- Все что я мог сказать, я уже сказал. Что же касается остального вы не поймете это.

- Что я понял, - возразил полицейский, - так это то, что на вашей совести две человеческих жизни.

Не получив ответа, он принялся ходить взад и вперед по камере, которая была так мала, что приходилось поворачиваться, сделав четыре шага.

- Два убийства... За это вы дорого заплатите - очень дорого!

- Я не отказываюсь расплатиться.

- Да, но... дьявольски...

Гумбло видимо с трудом подавил желание наброситься на своего собеседника. Он был преисполнен странной смесью благожелательства и твердости.

- В ваших собственных интересах...

Иронический смех перебил его.

- В ваших собственных интересах, - настойчиво проговорил он, - я вам советую не скрывать правду.

- Это уже сделали за меня другие.

- Что вам известно об этом?

- Прежде всего, я знаю, что меня предали.

Наступила гнетущая, почти мучительная тишина. Она возникла, как отвратительное бесплотное живое существо затем разрослась и тесно заполнила всю камеру, которая казалась слишком маленькой, чтобы ее вместить. Оба мужчины как бы приросли к своим местам. Один плотно замкнулся в своей скорлупе, замуровал себя в ней, другой - готовый бороться всеми средствами, чтобы получить сведения, которых ему не хватало.

Гумбло напряг все силы, чтобы разрушить чары.

- Ну что? Вы не хотите узнать как и почему произошло это предательство?

Заключенный быстро поднял голову.

- Вы знаете это?

Наконец появились огоньки в его глазах, которые до сих пор выглядели безжизненно. Офицер полиции понял, что затронул его больное место.

- Думаю, я знаю, - ответил он и тоже присел на край койки.

Небрежным движением он вынул из кармана пачку сигарет.

- Закуривайте.

Заключенный помедлил, но не долго противился искушению.

Они оба закурили и молча дымили почти минуту. Атмосфера понемногу начала разряжаться.

- Ну, как это и почему?

Этот внезапно с жадностью заданный вопрос вызвал краткую ответную реплику.

- Понемногу узнаете.

Затем, когда лицо арестанта вдруг омрачилось, Гумбло добавил миролюбивым тоном:

- Постепенно выявляются детали, которые ни вы ни я еще не знаем. Но общими усилиями мы можем восстановить все дело со всеми его подробностями.

Заключенный ответил не сразу. Все же он не был враждебно настроен. Его взгляд стал печальным, вероятно страсти перемешивались чувствами жалости и совестью.