Заходите завтра   ::   Филановский Г

Натворили - и в кусты?

Обитатель квартиры на третьем этаже, некто Купиш, впустил нас неохотно, только после того, как мы заверили его, что явились по недолгому срочному делу. Он усадил нас в кресла, стоящие в пышно обставленной комнате. На полу лежал красивый ковер, и мы облегченно вздохнули: маленькая дырочка в нем, вероятно, незаметна. Можно было уходить. Витя несвязно стал спрашивать, не беспокоит ли Купиша кто-либо сверху?

- Что вы имеете в виду? - забеспокоился гражданин. - Ах, в буквальном смысле. Нет. Собачка, что ли? Так она маленькая. Больших собак следует бояться, а маленькая - она для развлечения. Старый человек, если больше ничего не имеет, развлекает себя собачками. А вот молодежь нынче как развлекается? - И он почему-то подмигнул нам. - Какие у вас там развлечения-увлечения?

- Сейчас химия, - угрюмо сказал Виктор.

- Химия, - оживился хозяин, - как из ничего делать деньги? Не дошли? То-то!.. - и захихикал.

Витя встал и, сориентировавшись по потолку, пристально посмотрел на пробитую точку ковра. Купиш перехватил, этот взгляд, вдруг вплотную подошел к Виктору:

- Без шуток! Что нужно?

- Не беспокойтесь, - я решила как-то смягчить, - оно ведь там, под ковром, ниже...

Купиш рывком отшвырнул ковер так, что я чуть не упала, и вперился в дырочку в половице.

- Откуда? Что? Ну?..

- Едкое вещество. - Виктор недоуменно смотрел в дико вытаращенные глаза хозяина. - Да я вам заделаю паркет и ковер заштопаем...

Купиш легко приподнял брусок паркета, мигом извлек крохотную коробочку, раскрыл.

- А-а-а... Где? Где алмаз? Кто взял?

- Должно быть, съело... - пробормотал Печ.

- Что? Съело?! Три с половиной тысячи! Почти все вложил... Съело...

Купиш кинулся на Виктора, но я инстинктивно подставила ему ножку; пока хозяин поднимался с пола, мы уже были на лестничной площадке второго этажа.

И Витя вновь потянулся к звонку. Я чувствовала, что отговаривать его бессмысленно...

За письменным столом неподвижно сидел седой человек. Под стеклом на столе улыбалась круглолицая девушка с чуть раскосыми глазами, с высокой прической. В центре лица, там, где, по идее, помещается нос, было отверстие, как от пули. Мы с Витей дружно вздохнули.

- Ей было немногим больше, чем вам, ребята. И я даже не представляю какая она теперь. Это все, что у меня осталось от любви. Разве я не имею права говорить это вслух?.. Я часто целовал ее в носик, а она при этом смеялась. Курносая...

Мы верили ему на слово. И я думала - каким способом он станет реставрировать свою любовь? Или, в конце концов, неважно, осталась ли от нее попорченная фотография, небрежное письмо или часы, на стрелки которых она глядела когда-то...

А на первом этаже шел пир горой. И, видно, ничего особенного здесь не произошло. Нас с порога потащили к столу:

- Пока не выпьете по одной, никаких разговоров не будет! Бутылочка самого лучшего специально вас дожидается...

Тот, кто приглашал, поднял заветную бутылочку и замер: пуста: в пробке и в донышке аккуратные отверстия, под столом лужица.

- Твоя работа?

Виктор сумрачно кивнул головой.

- Такую штуку вижу впервой. Но в другой раз, малый, придумывай повеселей фокусы...

Мы спустились еще и в подвал. В цементном полу тоже виднелась дырочка, уходящая невесть куда.

- Витя, я виновата, но, согласись, зачем тебе было придумывать такое? Изобретать, так что-нибудь полезное, а не разрушительное. Помнишь из истории - Бертольда Шварца, - выдумал порох. Тоже мне... Вот у нас в классе, если ты заметил, есть такой Вася Нежинский, хоть отличник, но, я уверена, пороха он не выдумает...

Витя как будто бы соглашался со мной. И глядел на меня, словно впервые увидел после разлуки:

- Возьми-ка этот шарик на память, ладно?..

Первый подарок. Ладно...