Жертва всесожжения :: Гамильтон Лорел
Страница: 38 из 38 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕЯ хочу рисовать звезды, 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
– Она что, хотела создать племенной завод сверхъестественно красивых производителей? Ашер рассмеялся коротким лающим смехом, ухватился за израненную сторону лица и оттянул кожу от глаза, чтобы видна была бледная внутренняя оболочка орбиты. Лицо стало отвратительной маской. – Ты считаешь меня красивым, Анита? – Он убрал руку с лица, и кожа щелкнула, став на место, упругая, как отпущенная резинка, совершенная в своем роде. Я посмотрела на него: – Что ты хочешь от меня услышать, Ашер? – Я хочу, чтобы ты ужаснулась. Я хочу видеть на твоем лице то же, что вижу на всех лицах уже двести лет, – отвращение, омерзение, ужас. – Извини, – сказала я. Он наклонился вперед, выставляя шрамы на свет. Казалось, у него врожденное умение понимать, как будет падать свет и куда лягут тени. Годы практики, наверное. Я просто смотрела. Смотрела в его светлые, безупречные глаза, на густую волну золотых волос, на полноту его губ. Потом пожала плечами: – Что я могу сказать? Я из тех, кто западает на волосы и на глаза, а у тебя волосы великолепные и глаза восхитительные. Ашер откинулся обратно. Он смотрел на нас обоих, и в глазах его бушевал невероятный гнев. Такой гнев, что мне даже страшно стало. – Вот оно, – сказал он. – Вот. Ты меня боишься. Я это вижу, чую, ощущаю на вкус. – Он улыбнулся, довольный собой, даже как-то торжествуя. – Скажи ему, чего ты боишься, mа petite. Я посмотрела на Жан-Клода, снова на Ашера. – Меня не шрамы пугают, Ашер. А твоя ненависть. Он подался вперед, и – наверное, не нарочно, – волосы укали ему на лицо, как вуаль. – Да, моя ненависть пугает. Внушает ужас. И помни, Анита Блейк: она направлена на тебя и твоего Мастера. Я поняла, что он имеет в виду Жан-Клода. Теперь я уже не могла с этим спорить, хотя иногда и хотелось. – Ненависть уродует, – сказала я. Он зашипел, и ничего человеческого не было в этом звуке. Я бросила на него скучающий взгляд. – Брось, Ашер. Такое я уже видала, и не раз. Если хочешь изображать Большого Злого Вампира, становись в очередь. Он резким, грубым движением сбросил пальто. За ним на сиденье упал коричневый твидовый пиджак. Ашер повернул голову, и я увидела, что шрамы уходят за воротник белой рубашки. Он начал ее расстегивать. Я поглядела на Жан-Клода. Он сидел с бесстрастным лицом, предоставляя мне действовать самой. Ничего нового. – Я не то чтобы не польщена предложением, но обычно у меня мужчины на первом свидании не раздеваются. Он зарычал и обнажил грудь, не вытаскивая рубашку из штанов. Шрамы стекали по коже, будто кто-то провел по его телу разделительную линию. Одна половина бледная и прекрасная, вторая – чудовищная. На лице и на шее действовали аккуратнее, чем на груди. Шрамы пролегали глубокими туннелями. Кожа так покоробилась, что казалась ненастоящей. Шрамы уходили по животу под ремень. Я глядела, потому что ему этого хотелось. Когда я наконец посмотрела ему в глаза, у меня не было слов. Мне когда-то промывали святой водой рану от укуса вампира. Это называется очищением, но можно назвать и пыткой. Я ползала, ругалась и блевала. Ту боль, что пришлось пережить Ашеру, я себе даже представить не могла. Глаза у него были вытаращенные, бешеные и страшные. – Шрамы до самого низу, – сказал он. Перед мысленным взором мелькнула картина, которую я предпочла бы не видеть. Много что можно было бы сказать. «Ух ты!» – но это слишком отдавало бы школьными годами и жестокостью. «Сочувствую» – совершенно не к месту. Я развела руками, стоя на коленях на сиденье лицом к Ашеру. – Я тебя уже спрашивала, Ашер: что ты хочешь услышать? Он отодвинулся от меня как можно дальше, прижался к дверце джипа. – Почему она не отворачивается? Почему это тело не вызывает у нее омерзения? «Как у него самого» – эти несказанные слова повисли в воздухе, но остались у него в глазах, читались в его манере. – Ты и в моих глазах не видишь ужаса, mon ami, – сказал Жан-Клод. – Нет, я там вижу худшее. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|