Золото эльфов   ::   Иванов Борис

А потом, когда я сошелся с заказчиками – пошло вот это... Микросхемы. Сначала я привез фотошаблоны... И по ним делали СБИСы. Очень дешево... А потом пошли откуда-то свои разработки... А потом... Потом мы подумали, что кое что из этого должно остаться здесь. В России. Ты знаешь, этот Николай Сергеевич – он старой закалки человек. Да и мне самому, знаешь, не безразлично... Вот я и пошел к тебе...

– И много наварили?

– Да, думаю, миллионы. Зеленью. Только не я. А куда дядя Коля все спустил – не мое дело. На кого он завязан – не знаю – как дух свят, не знаю...

– Он, может, чего ввозил... оттуда?

– Да нет. Только баксы. Чистыми. И еще – детские игрушки.

– Какие игрушки?

– Машинки, домики, железные дороги... Много всяких. Он очень серьезно к этому относился. Весь обложился каталогами... И очень сердился, если я давал маху... При покупке...

– Вот как... А эти... Как получилось, что рэкетиры...

– Не знаю. Он очень непростой – этот Николай Сергеевич...

Опять мы помолчали.

– Ты, наверное, меня не увидишь больше, – как-то сам того не желая, сказал я. – Не поминай, как говорится, лихом. Поправляйся. И забудь... Все что я тут понарассказал... Про золото эльфов...

Он, действительно, никогда не вспомнил об этом. Случай медикаментозной амнезии.

* * *



– Я хочу знать. – Я отодвинул в сторону штоф и придвинул стул так, чтобы сидеть глаза в глаза с Колей.

– Ну, что ж, узнаешь. Пора видно.

Дядя Коля встал и косо кивнул мне:

– Пошли.

Мы протопали по раскисшим от ночного дождя грядкам, обтерли ноги об брошенную у дверей сарая дерюгу и вошли внутрь.

– Сюда, – сказал Николай.

Железный лист, на который мы ступили, почти беззвучно стал проваливаться вниз. Ниже и ниже. Я диковато глянул вверх – на уплывающий ввысь ствол шахты.

– Пятьдесят метров, – с удовольствием констатировал Николай Сергеевич. – И в стенках – динамиту до хрена. Когда надо – рванет и с концами – ни один пес не докопается, а внизу как было чин-чинарем, так и будет...

Платформа остановилась. Не без труда дядя Коля откатил в сторону из бронеплиты сработанную дверь. Мы вошли в небольшую светлую – под потолком уверенно делали свое дело флуоресцентные трубки – комнату. Вдоль стен – стеллажи. На стенке висел портрет.

– Вот он, – подводя меня к темного дерева раме, сказал Николай Сергеевич. – Фогельман Давид Яковлевич, светлая ему память... Первый Смотритель... Его рук все дело... А то, – дядя Коля сделал жест в сторону стеллажей, – труды его... Когда надо – прочтет народ и удивится... Да рано еще... Пошли.

Он, словно предупреждая кого-то, дважды надавил кнопку у следующей стальной двери, подождал, и щелкнул тумблером.

Эта дверь была снабжена моторчиком и откатилась сама. И мы вошли... В подземелье гномов. В мир, сварганенный из детских сказок и игрушек, закупленных по каталогам. Внутрь холма эльфов.

Вдоль не слишком длинного туннеля тянулась на полном серъезе смонтированная игрушечная железная дорога. Ее дублировало на совесть сработанное шоссе. В нишах вдоль стен, в зарослях аккуратно подстриженной травки приютились симпатичные коттеджи. Некоторые аж по колено взрослому человеку. Прямо под платформой, на которой стояли мы, было сооружение побольше. Театр, надо полагать. По площади быстро-быстро шел человек. С половину мизинца размером. Задрал голову, разглядывая нас, помахал рукой и пошел дальше. Очень быстро. Были, впрочем, и другие – в садиках у домов копошились крошечные садовники и несколько домохозяек, что ли. Остальные, видимо, были на работе. Я молча отступил назад. Сел на стул. Слава Богу, он там был – в той светлой комнате с портретом.

Дядя Коля вошел следом за мной и прикрыл дверь.

– Это как? – спросил я минут через пять – шесть.

– Видишь ли, мы с Давидом лет двадцать назад сошлись...