Золотой империал   ::   Ерпылев Андрей

А что ты думала? Соучастие в распространении наркотиков тебе вряд ли припаяли бы, а вот содержание притона – за милую душу. Не веришь? Вот, читаем... – Лейтенант извлек из папки тоненькую потрепанную книжечку в серо-коричневом бумажном переплете и с первого раза открыл нужную

страницу. – Вот, читаем... Статья двести двадцать шесть-прим: организация или содержание притонов для потребления наркотических средств или предоставление помещений для тех же целей – наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества или без таковой. Скажешь, Клещ здесь с дружками своими не кололся? Пятерик тебе светил, Алехина. И это – в лучшем случае. Правда, конфисковать у тебя особенно нечего...

Хозяйка сидела, уставившись в пол и снова закрыв испитое лицо волосами.

– А так – гуляй душа! Ну, пока следствие идет, под подпиской посидишь... Ты ж, Алехина, местная? Местная, спрашиваю?! – Жесткие пальцы милиционера ухватили Аню за подбородок, приподняли голову девчонки.

– Местная... – сквозь зубы выдавила она, ненавидяще глядя в глаза Лукиченко.

С каким удовольствием она сейчас запустила бы ногти в эти наглые, близко посаженные светлые зенки, так портящие в общем-то по-мужски симпатичное лицо мента...

Лейтенант, видимо, почувствовал негативный всплеск энергии, исходящей от этого звереныша, потому что убрал руку и опасливо отодвинулся подальше, к окну, прикинувшись, что просто захотел подышать воздухом из приоткрытой форточки.

– Ну и ладушки. Значит, и ездить тебе особенно некуда, Алехина. Ну а если надо будет куда... В Челябинск там или еще куда-нибудь: ты только мне скажи – я пособлю.

– Что-то вы, гражданин начальник, добренький чересчур, – снова опустив голову, пробубнила под нос Аня.

Запал мгновенной ненависти весь вышел, оставив только какую-то пустоту в груди, ставшую привычной после смерти Леши. Будто выпало оттуда что-то необходимое и нечем заполнить зияющую дыру. Лешик... Девчонка снова почувствовала, как к горлу подступают слезы, удивившие донельзя – казалось, еще вчера выплакала все и теперь внутри все сухо, будто в пустыне...

– Да не надо так официально, Алехина... Тебя ведь Аня зовут? Вот! -деланно обрадовался Лукиченко, увидев, как девица мотнула головой, что можно было равно принять как за согласие, так и за отрицание. – А меня – Виталий Сергеевич. Ты можешь просто Виталием звать, – расщедрился он. – Вот и познакомились!

Аня больше не могла сдерживать слезы. Она упала лицом на сгиб локтя и затряслась в рыданиях.

«Нет, так дело не пойдет! – решил про себя лейтенант, поднимаясь со стула и наливая из-под крана стакан воды. – В таком состоянии мне эту бл... не разговорить! Что ж, переходим к плану под номером два».

– Ну не плачь, не плачь! – Лукиченко, попытавшись насколько смог добавить в голос тепла, неловко погладил девицу по голове, протягивая под вздрагивающие спутанные волосы стакан. – Ты водички вот выпей лучше. Успокойся.

Зубы Анюты, чуть помедлив, выбили громкую барабанную дробь по краю стакана.

«Как бы не отгрызла кусок, с нее станется! – опасливо подумал Лукиченко, потихоньку отбирая сосуд, в который девица намертво вцепилась обеими руками. – Попадет в больницу, отвечать за поганку мне придется!»

– Ну, успокоилась немножко? Вот и порядок!.. «Сейчас спросить? Нет, еще не дошла до кондиции...»

– У тебя закуска-то какая-нибудь есть, Аня? Девица подняла голову:

– А что?

Лейтенант молча нагнулся, достал из спортивной сумки, стоящей у ножки стола, бутылку «Московской», принесенную с собой, и со стуком поставил ее на стол.

«Ишь, как глазки-то загорелись! – удовлетворенно подумал он, наблюдая за преобразившейся Алехиной. – Бл... она и есть бл...! Наверняка по материным стопам пойдет.