Кроссворд игральных автоматов   ::   Соколов Глеб Станиславович

– Ни о каком горохе тут нет и помина! – с раздражением произнес Терентьич, поднимая бутылку коньяку в воздух и разглядывая этикетку. – А брюхо у меня теперь раздувает, как будто мне компрессор в задницу вставили.

– В задницу или из задницы?… От горохового коньяка ты сам бы был компрессором. Следовательно, у тебя било бы из задницы, а не в задницу… – философски проговорил Кошелев.

В этот момент в дверь треснули, точно кувалдой.

– Что такое?! – Терентьич подошел к двери и уставился в глазок. – Чего вам надо?!

– Похоронить…

– Кого похоронить?!… Ночь на дворе… Идите на химию!

Очередной удар сотряс кирпичную избушку.

Могильщик приоткрыл дверь.

***



Мертвяка не оставила жажда жизни. Он выл в гробу, пытаясь вылезти. «Суки!», выкрикнутое на том свете, отражалось от стенок гроба. На этом свете оно раздавалось какими-то «щуками».

– Он же орет… – после молчания, продолжавшегося не менее пяти минут, выдавил могильщик. Как будто для того, чтобы ситуация стала нормальной, обитателю гроба достаточно замолчать…

– Погоди, я друга позову… – кладбищенский скрылся в домике. Кругом торчали кресты.

Вышел второй, – здоровенный парень в темно-синей, как таджикская ночь, куртке-аляске с откинутым капюшоном, джинсах, заляпанных кладбищенской глиной. Первый запропастился.

– Клиент всегда в кайф! – проговорил новый могильщик и уставился на них.

Больше он не произносил ни слова.

– Это бараны какие-то… – проговорил главный клиент своим товарищам. – Настолько тупы, что даже испугаться не могут. Ты испугаться можешь?…

– Могу, если трезвый… – ответил могильщик.

– Испугайся, бери лопату, найди место и копай! – велел клиент. – Я тебе бабок дам. Много бабок. Ужрешься – потом неделю дрожжи разбавлять станешь. У тебя пробка в затылке есть?

– Зачем мне?… – вяло спросил могильщик, а сам профессиональным спиртовым глазом окинул заколоченный гроб.

– Отвинтишь, мозги водой разбавишь – сразу окосеешь!

Приезжие посмеялись.

Большая часть гвоздей были вогнаны в дерево не до конца. Сквозь щели мертвец питался воздухом.

– Это хорошо! – пьяно и сладко улыбнулся молодой могильщик. – Воды, значит, попью и окосею…

– Ну да…

– А сколько?…

– Чего сколько?… Воды сколько?! Ты сейчас договоришься!… Тебя как зовут?

– Виталиком звали, – мрачно заметил парень. Он был полным дегенератом и подонком. На общем фоне сходил за нормального.

Клиент поманил Виталю пальцем. Они отошли метров на десять от гроба.

– Покойный был очень нехорошим человеком. Понимаешь?…

– Само собой… Хорошие давно померли.

– Накажем его. Что б помнил… Сейчас ты выкопаешь ему яму. Можно неглубокую. Метр – достаточно. Опустим туда гроб. Начнешь засыпать…

– Он задохнется.

– Ничего… Отдышится. Немного засыплешь, а потом вытащишь…

– Штука баксов!

– Пятьсот… И тебе за это ничего не будет.

– Ну если только так… – согласился Виталик и оба, остановившись на этих условиях, пошли к новопреставленному мерзавцу.

* * *



Черный продолговатый ящик стоял на земле и смотрелся для виталиного зрения непривычно. Хоть бы тележку, хоть бы что… Он убрал пять сотенных купюр в карман. Была могила, которую готовили для бригадира. Виталик решил ею воспользоваться. Яма вырыта не до конца, но так даже лучше.

Мертвец больше не издавал ни звука.

Парень сходил в сторожку, приволок ремни, лопату. Приехавшие люди – их было пятеро, подняли гроб и, кряхтя и спотыкаясь, двинулись за могильщиком. Бригадир должен был упокоится на хорошем месте недалеко от входа, – идти пришлось недолго.

Над ямой был сооружен полиэтиленовый шатер выше человеческого роста, – чтобы не заливала вода. Лампочка-времянка, тянувшаяся на длинном проводе, спускавшемся со столба, давала достаточно света. Совместными усилиями спустили гроб в могилу. Виталик принялся засыпать ее. Работал нехотя.