Министерский поросенок   ::   Нушич Бранислав

---------------------------------------------

Бранислав Нушич

Министерский поросенок



Все вы, разумеется, ели на рождество поросенка. А знаете, что ел я? В первый день рождества я ел суп и вареную говядину, во второй день рождества я ел также суп и вареную говядину, и лишь на третий день я ел жаркое, чтобы за столом хоть пахло свининой.

Я остался без поросенка. И это, представьте себе, случилось после того, как я уже видел его, после того, как он был в моих руках.

Я купил хорошего поросенка и, как всякий добрый хозяин, сделал это в пятницу, когда поросята были дешевы. Я принес его домой, и мы все по очереди щупали его и восклицали: «Ого!» Первым пощупал его я сам и воскликнул: «Ого!», потом жена, затем теща, свояченица, дети и кухарка. Все подряд пощупали его и воскликнули: «Ого!»

А кроме того, по совету тещи, я позвал попа освятить поросенка перед закланием. И вот, когда все было готово, мы со спокойной душой занялись обычными делами.

Жена вымыла детей и навертела им на головы безобразные чалмы; теща, прилепив на шею горчичник для успокоения нервов, завернулась в плед и села у печки; свояченица кроила и примеряла белое бальное платье; жена, как обычно, приложила к голове нарезанный ломтиками картофель (от головной боли), завязала ее и натянула на руки белые перчатки, намереваясь чистить их бензином; кухарка надела мои старые сапоги и пошла вытрясать ковры, а я в это время брился.

И вот в эту идиллию, где каждый был занят своим делом, ворвалась кухарка и, потрясая метлой, завопила:

– Поросенок убежал!

Вы, конечно, можете себе представить, что эта весть произвела впечатление разорвавшейся бомбы.

В один голос мы издали какой-то нечленораздельный звук и ринулись за поросенком. Впереди я, без шапки, с намыленной щекой и с полотенцем на шее, за мной моя жена с картофелем на голове и белыми перчатками на руках, за женой завернутая в плед теща с горчичником на шее, за тещей свояченица в юбке от бального платья, за свояченицей вооруженная метлой кухарка в моих сапогах, а за кухаркой «два моих несмышленыша» с чалмами на головах.

Я лично принял на себя командование этим войском. Противник безостановочно отступал, а мы упорно продвигались вперед, не неся никаких потерь. Только теща по пути потеряла горчичник, а жена – картофель. Несмотря на это, моральный дух моего войска был крепок, и оно отважно летело вперед, к победе.

Мы пробежали таким образом две-три белградские улицы, пока противник не скрылся в чъем-то дворе. Не теряя ни минуты, я отдаю решительную команду и перестраиваю свой боевой порядок. Тяжелую артиллерию, то есть тещу, ставлю у ворот, горную артиллерию – жену и свояченицу – расставляю по двору так, чтобы господствовать над всей местностью, кухарку оставляю в тылу – у нужника, стрелков – ребят в чалмах – рассыпаю в цепь, а сам отправляюсь на разведку.

Мы были уверены в своей победе, однако в боевых операциях даже самое мелкое обстоятельство может роковым образом повлиять на исход борьбы. В заборе была дыра, сквозь которую поросенок протиснулся и скрылся в другом квартале. Это означало, что дальнейшее продолжение боевых действий нецелесообразно.

Мы возвращались с поля боя, как войско Наполеона из Москвы. Падал снег и засыпал дорожки. Опустив голову, я шел впереди, а за мной брело мое войско, сломленное и павшее духом. Снег все сыпал, сыпал, сыпал… а кто-то там, в другом квартале, щупал моего поросенка и восклицал: «Ого!..»

И вот пока я с отчаянием ожидал рождества, пронесся слух, что и у господина министра внутренних дел тоже убежал поросенок.