Одесса. Маразлиевская, 5 :: Гругман Рафаил
Страница: 2 из 17 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕДа... время лечит - всё проходит. И даже ярый пессимист лазейку для себя находит и снова пишет чистый лист 21.08.10 - 04:28 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
А она стоит, готовит и пользуется моим светом.
Магнитофон скрипит, выдерживая паузу-размышление Верховного Судьи. — Мудренова, почему вы не включили свой свет? — А мне не надо было. Было восемь часов вечера. Где вы видели, чтобы в это время было темно? Ей мешает, что я там стою, пусть выключит свой свет и стоит в темноте. Рассудительный голос Вайнберга: — Вот вы же сами сказали, что было темно. — Я это не сказала. Если ей темно, пусть включит свет, а мне было светло. — Но тебе же было светло от моего света! — Я не поняла, что мы разбираем — свет или варенье? Я ей дам, если она такая скряга, четыре копейки за свет, но пусть она мне вернет за три килограмма клубники по рубль пятьдесят и за три килограмма сахара по семьдесят восемь копеек. — Я тебе должна возвращать? А фигу с маком ты не хочешь? Резкое включение Председателя: — Симакова, здесь не коммунальная кухня, а домовой совет! Ведите себя культурно! — А я ей еще культурно говорю. Ее место давно уже не здесь. — Чего это? — удивляется Наум Борисович. — Весь дом знает, что она с румынами спала! — Ты видела? Сама ты с румынами спала! У меня, между прочим, муж был па фронте! — Женщины, сядьте! У меня от вас всех уже голова болит! Начнем сначала. Симакова, варенье и свет — это две разные вещи. Каждый раз мы имеем дело только с вашей квартирой. Что, у домового комитета нет больше других дел? Вы ей должны за варенье заплатить и больше этого не делать. — Я заплатить? Первый вердикт Правосудия. — Нет, я. Вы должны ей заплатить, раз вы испортили варенье. — А пусть тогда она заплатит за воду. — За какую еще воду? — недоуменно вопрошает удивленное новым поворотом дела Правосудие. — Водопроводную. Какую еще. Когда мы проводили воду и скидывались по три рубля, она отказалась. Я ее спрашиваю: «Почему ты не даешь три рубля?» А она мне говорит: «Мне не надо. Мне воду муж со двора носит». — Ложь это! — вспыхивает Мудренова. — Я дала за воду. Это когда ее муж… — У меня нет мужа! — Значит, любовник забил туалет, я отказалась давать на чистку. Он забил, пусть он п пробивает. А я вообще целый день на работе и этим туалетом не пользуюсь. — И твой сынуля тоже?! — А что мой сынуля?! — Он что, тоже на работу ходит? Или еще в штаны делает? — Не тронь ребенка, стерва! — Мудренова! — взрывается Председатель. — Что Мудренова! Вы что, не видите, как она над нами издевается? Плетет черт знает что, а варенье испорчено! Сейчас за рубль пятьдесят клубнику уже не купишь. Она стоит хорошие два пятьдесят, если не больше. Магнитофон недовольно шуршит, послушно записывая драматическую паузу. — Симакова, я уже устал. Вы налили Мудреновой керосин в варенье? — Нет, я ей дуста насыпала. — Вы, я спрашиваю, налили Мудреновой керосин в варенье? — Ничего я ей не наливала. Она сама себе налила. — Чтоб у тебя язык отсох! — У тебя отсохнет раньше! — Женщины! Это когда-нибудь кончится?! Как вы мне все уже надое… Пленка не выдерживает благородного гнева Председателя и обрывается, прерывая для истории слушание процесса века. Дальнейшая часть его проходит за закрытыми для прессы дверьми при выключенном микрофоне, что не позволяет судить о прениях сторон. Новое включение зала суда бесстрастно фиксирует терпеливый голос Наума Борисовича: — Симакова, так как насчет варенья? — Я не на-ли-ва-ла. Пусть докажет. Рассудительное правосудие: — Варенье было испорчено после вашего конфликта с Мудреновой. Значит, подозрение падает на вас. — У нее еще был конфликт с Бжезицкой. Может, она налила? Правосудие: — Какой еще конфликт? — Она в свое дежурство и коридоре подметала и взяла веник Бжезникой. — Мой был поломан, — неожиданно робко подает голос Мудренова. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|