Пластилин колец   ::   Берд Генри Н

- Ну-ка, давай  мы  устроим  тебя  поудобнее,  -  хрипло прошептала она,  копошась  в застежках его куртки и со смешком расстегивая перевязь меча.

- Ласкай меня, о, ласкай же меня, - мурлыкала дева. Рука Фрито, как бы  по  собственной  воле,  вытянулась  и коснулась  нежного всхолмия ее эльфийских персей, между тем как другая, медленно обвивая  ее  тонкую, безупречную  талию,  все сильнее притискивала деву к его бочкообразной груди. - Как   я  люблю  волосатые  ножки,  -  простонала  она, заставляя Фрито опуститься на серебристый ковер.  Ее  крохотные розовые  ступни скользили  вверх и вниз по роскошному меху его лодыжек, а нос Фрито уже утопал в теплом эльфийском пупке.

- Но я  такой  маленький  и  волосатый,  а...  а  ты  так прекрасна,  тоненько пожаловался Фрито, неуклюже выпутываясь из своих перекрещенных подвязок. Эльфийская дева ничего не сказала,  лишь  издала  горловой воркующий  звук и крепче прижала его к своему роскошному, как у фавна, телу.

- Ты  кое-что  должен  сделать  для  меня   сначала,   - прошептала она в его мохнатое ухо.

- Все  что  хочешь,  - всхлипнул томимый жгучим желанием Фрито. - Все!

Дева сомкнула очи и,  вновь  растворив  их,  уставилась  в потолок.

- Кольцо, - сказала она. - Отдай мне Кольцо.

Тело Фрито напряглось.

- О  нет,  -  вскричал  он,  -  только  не это! Все что хочешь, но ... но не Кольцо!

- Отдай мне его, - сказала она нежно и настоятельно.  - Отдай Кольцо!

От слез и замешательства у Фрито потемнело в глазах.

- Я не могу, - сказал он, - я не должен!

Но он уже знал, что решимость его ослабла. Рука эльфийской девы медленно,  вершок  за  вершком, подползала к цепочке в его жилетном кармане, ближе  и  ближе  подвигалась  она  к  Кольцу, которое Фрито хранил столь долго и столь добросовестно...

Предисловие

Хотя  мы  и  не  можем  с  полным  чистосердечием сказать, уподобляясь профессору Т., что "история разрасталась по мере ее изложения", мы готовы признать,  что  эта  наша  история  (или вернее  отчаянная  необходимость подзаработать на ней, продавая ее хоть с  уличного  лотка  по  ломаному грошу  за  экземпляр) разрасталась  в  прямой  пропорции к зловещему уменьшению наших счетов  в  банке  "Гарвард-Траст",  что   в   Кембридже, штат Массачусетс.  Подобное  снижение тургора, которым страдал и без того уже чахлый пакет принадлежащих нам ценных бумаг,  само  по себе не вызывало тревоги (или смятения, как мог бы выразительно выразиться  профессор  Т.), однако  порождаемые им опасности и возможность получить оплеуху от первого встреченного  кредитора таковую  вызывали и весьма. Вконец изнуренные этими мыслями, мы уединились в читальне нашего клуба, чтобы подумать на досуге  о

превратностях нашего существования.

Следующая   осень  застала  нас  еще  в  кожаных  креслах, страдающими от просидней и явственно исхудавшими, но так  и  не придумавшими   какой бы  это  лакомый  кус  швырнуть  в  пасть волкодаву, надежно расположившемуся у  парадных  дверей  клуба. Именно  тогда  наши  дрожащие руки  нашли  недолгий  покой  на потрепанном  экземпляре  девятнадцатого издания   "Властелина Колец" доброго старого проф. Толкина. И хотя наши бесхитростные взоры застилало роение неотвязных долларовых значков, мы все же смогли  углядеть,  что эта книга и до сих пор распродается, как сами знаете  что.  Тогда-то,  до  коренных  зубов  вооружившись тезаурусамии копиями    тех    статей    международного законодательства,  что  трактуют о  публикации  разного   рода заведомо   клеветнических   измышлений,   мы и   заперлись  в "Пасквилянте", в зале для игры  в  сквош,  куда предварительно завезли  любимые  нами деликатесы (кукурузные хлопья "Фритос" и газировку "Доктор Перчик") в  количествах,  достаточных,  чтобы прикончить   лошадь.