Бесценная   ::   Кей Мэнделин

В ее голосе прозвучали едва заметные колкие нотки. И вновь ему пришлось подавить в себе желание послать проклятие в адрес Ховарда Ренделла. Он и так уже не единожды клял судьбу и покойного графа с тех пор, как получил это чертово письмо от адвокатов Хаксли. Лишь такой мерзавец, как покойный лорд Хаксли, мог и после смерти продолжать вражду, начатую еще при жизни. Эллиот почти пожалел, что Ховарда уже нет в живых. Было бы приятно потягаться с графом Хаксли за расположение загадочной мисс Мэдисон. Вот уж что наверняка пощекотало бы ему нервы!

Либерти продолжала молчать. На первый взгляд она могла показаться вполне спокойной. И только крепко сжатые на коленях пальцы выдавали ее напряжение. Дэрвуд рассеянно шлепнул по ладони перчатками, задумавшись, как лучше продолжить разговор.

— Не возражаете, мисс Мэдисон, если я тоже присяду рядом с вами?

— Пожалуйста. — Легким движением руки она указала на соседнюю скамейку.

«Ничего страшного, что я оказался в невыгодном положении», — подумал Дэрвуд.

Либерти держалась с ним так, словно была голубой крови. Как человек, знающий толк в ведении переговоров, она скрывала от него даже малейший намек на свое бедственное положение. И Дэрвуд решил, что даст ей то, чего она заслуживает. Главное — чтобы она согласилась выйти за него замуж. Вроде бы честная сделка. Ему не доводилось еще делать брачное предложение, и при всей самоуверенности чувствовал он себя не в своей тарелке. Но как только злость на Ренделла улеглась, Дэрвуд мгновенно понял, что их с Либерти беседа во многом схожа с деловыми переговорами. А уж в этой области ему нет равных!

— Я не стану продолжать разговор, милорд, — еле слышно прошептала Либерти, — пока не буду точно знать, чего вы хотите.

— Желаете знать, — прямо спросил Дэрвуд, — почему я не предложил вам стать моей любовницей?

— Или с какой стати вы меня вообще о чем-либо просите.

Если Эллиот ожидал, что она станет возражать против столь циничного разговора, то был глубоко разочарован. Либерти встретила его взгляд с обезоруживающей прямотой. Ее глаза всегда представляли для него загадку. Удивительного оттенка голубизны, чем-то они напоминали яйца малиновки.

— Вы такого невысокого мнения о себе?

Либерти еще крепче сцепила на коленях пальцы и отвела взор.

— Уверяю вас, о себе я довольно высокого мнения. А вот что касается вашей персоны, то относительно ее у меня имеются кое-какие сомнения.

Эта фраза была произнесена с такой подкупающей искренностью и так непосредственно, что Дэрвуд едва не рас-хохотачся. В выражении лица его собеседницы не было и тени лукавства, и он счел это в высшей степени привлекательным. Пальцы Либерти нервно теребили плащ.

— Мисс Мэдисон, — спросил он, — вы нервничаете?

Коротко вздохнув, она ответила:

— Разумеется. Я полагаю, вы гордитесь тем, что заставляете людей нервничать.

— Если они почему-либо опасаются меня, то чаще всего потому, что не верят в правдивость тех историй, которые им доводилось обо мне слышать.

— Наверное, вы правы.

— Ну а вы, с другой стороны, стараетесь ни во что не верить до тех пор, пока сами в чем-либо не убедитесь. Разве не так?

— В какой-то степени да.

— Значит, я должен предположить, что нервничаете вы из-за того, что вам предстоит сказать, а вовсе не потому, что встретились со мной. В конце концов, — с этими словами он заговорщицки наклонился к собеседнице, — вам ничто не мешало ответить на мое предложение письмом. Не так ли?

— Пожалуй, вы правы.

— Таким образом, я имею основания сделать вывод, что вам неясны мотивы, подтолкнувшие меня к решению вступить с вами в брак, и что к переговорам вы готовы.