Чужестранка в гареме   ::   Грассо Патриция

– Как ты можешь произносить такие слова? – воскликнула Эйприл.

Хедер взглянула на потрясенное лицо кузины и улыбнулась:

– Если человек выглядит как хорек и ведет себя как хорек, значит, он и есть хорек.

Благодаря попутному ветру «Красавица Болье» быстро прошла по Дуврскому проливу и Ла-Маншу и вышла в Атлантический океан. Несмотря на затянувшие небо тучи, Хедер поспешила вылезти из гамака, как только услышала удары гонга.

– Два часа, – возвестила Хедер, уже начавшая томиться вынужденным заточением. – Пошли.

– На палубу? – спросила Эйприл, выглядывая в иллюминатор. – Кажется, будет шторм.

– Немного дождя не повредит, – отозвалась Хедер, набросив на плечи плащ. – Ты идешь или нет?

Долг требовал от Эйприл сопровождать Хедер. Неохотно сняв с крючка плащ, она пошла следом за кузиной.

– Возвращайтесь обратно в каюту, – скомандовал капитан Арман, как только девушки вышли на палубу.

Резко развернувшись, Хедер оказалась лицом к лицу с этой жабой.

– Вы сказали, что с двух до четырех часов нам разрешается дышать воздухом.

– Погода плохая, – рявкнул капитан, и как раз в этот момент небеса разверзлись и посыпались первые капли дождя.

– Ничтожество, – выругалась Хедер и вслед за кузиной бросилась в каюту.

На следующий день светило ослепительное солнце. Ничто не должно было омрачить их прогулку.

Ровно в два часа Хедер и Эйприл поднялись на палубу. Вместо того чтобы нежиться в теплых солнечных лучах, Хедер с воинствующим видом направилась прямо к несчастному капитану.

– Мыться морской водой просто отвратительно, – заявила она. – Мы с моей кузиной требуем лучших условий.

Проигнорировав ее замечание, капитан Арман пошел прочь.

Два дня спустя «Красавица Болье» прошла через Гибралтарский пролив и оказалась в Средиземном море, затем сменила курс и поплыла на север через северо-восток по направлению к южному берегу Франции.

Хедер и Эйприл наслаждались теплым бризом, ласковым, как рука любящего мужчины. Солнце согревало их лица, а его лучи плясали на волнах, превращая море из темно-синего в зеленое.

– Похоже, он, что называется, солнечный человек, – сказала Эйприл, когда девушки в очередной раз рассматривали миниатюру графа.

– Ты в самом деле считаешь, что это лицо добродушного человека? – парировала Хедер, изогнув безупречную бровь медного оттенка в ответ на слова кузины. – Если милостивый Господь планировал вмешаться, то ему лучше поторопиться.

– Ты ведь даже ни разу не видела графа, – сказала Эйприл. – Дай ему шанс.

Хедер застонала, как от боли.

– Выйдя замуж за графа, я вынуждена буду каждый день спать с ним водной кровати и потакать его желаниям. Мысль об этом ненавистна мне сверх всякой меры. О, ну почему королева не приказала мне выйти замуж за какого-нибудь красавца?

– Забудь об этом, – сказала Эйприл.

Неожиданно Хедер улыбнулась, и ее улыбка показалась Эйприл ярче, чем воды Средиземного моря.

– Пока мы едем в Болье, я должна придумать, как сделаться совершенно непривлекательной для графа. Надеюсь, его будет тошнить от моих веснушек.

Эйприл окинула взглядом безупречно красивое лицо кузины. С веснушками или без них, Хедер была потрясающе красива. Никаких шансов на то, что графу она не понравится. Если только...

– Может быть, Господь и правда вмешается, – сказала Эйприл. – Вдруг граф предпочитает мужчин?

– Что? – потрясенно переспросила Хедер.

– У некоторых мужчин такое бывает, – настаивала Эйприл. – Я слышала, как об этом говорили оруженосцы твоего брата.

Хедер громко расхохоталась.

Правда, назавтра после ночи в ужасном гамаке ей было уже не до смеха. Даже солнце не радовало ее.

– Невозможно спать на этой адской тряпке, которая раскачивается при малейшем движении, – попеняла она французу.