Дитя понедельника   ::   Бэгшоу Луиза

Твою внушительную фигуру никакими ухищрениями не спрячешь. — Она теряет ко мне интерес и отворачивается.

Ростом я примерно сто восемьдесят сантиметров, представляете? К тому же у меня нескладные длинные ноги и руки, пухлый животик, с которым я никак не могу справиться, плоский, хотя и не отвисший, зад. В довершение ко всему природа одарила меня орлиным носом, точнее, клювом, с острым крючковатым кончиком.

Я-то считала, что одета вполне на уровне, но дорогая начальница одним махом развеяла мои иллюзии. Сама же она — счастливая обладательница тонкой талии и высокой груди, а также приятного (хотя и непримечательного) лица. Правда, во многом ее внешность — заслуга пластического хирурга, но об этом знают совсем немногие, большинство же полагает, что Китти лет на десять моложе, чем это есть на самом деле.

— Я думала, что это хорошее платье, — беспомощно бурчу я себе под нос.

— Ну? И где же моя сумка? — цедит сквозь зубы начальница, даже не оборачиваясь. — Кажется, я состарюсь раньше, чем ты ее найдешь.

— Иду, — отзываюсь я со вздохом. — Где твой номерок? Китти пожимает плечами:

— Я его потеряла. Просто опиши сумку гардеробщице.

— Но по моему описанию она будет искать ее целый час, — пытаюсь возразить я, потому что сумок в гардеробе должно быть не меньше тысячи. — Я бы не хотела пропустить Марка Суона.

Выступление вышеупомянутого мистера Суона должно было стать единственным приятным моментом дурацкой вечеринки. Уж не знаю, как организаторам удалось уговорить одного из самых талантливых режиссеров Англии выступить с речью! У Марка Суона уже три «Оскара» за режиссуру, а ведь ему немногим больше тридцати. Рядом с ним даже Сэм Мендес выглядит простым любителем. При этом мистер Суон не любит появляться на публике и не дает интервью, и ни один фотограф не может похвастаться тем, что сумел сделать снимок улыбающегося в камеру режиссера. Будучи продюсером (вернее, помощником продюсера), я с трудом могу понять всю эту шумиху вокруг режиссеров и им подобных, но и мне интересно, что за речь собирается толкнуть Марк Суон.

Э, тут я немного преувеличила. В общем, правильнее сказать, я даже не помощник продюсера, я просто читаю сценарии (по большей части совершенно бездарные) и даю им оценку, причем занимаюсь этим в то время, когда не нахожусь на побегушках у Китти. Затем я передаю наиболее удачные сценарии настоящим продюсерам, а уж они решают, что их ожидает (по большей части забвение).

— Опиши им сумку как можно подробнее, — наставляет меня Китти. — Ты же знаешь, как она выглядит. Такая черная.

Черная. Ха! Лучше не скажешь!

— А есть ли у нее какие-то особенности, которые…

— Тсс! — вдруг шикает Китти, глядя в сторону сцены. — Сейчас выйдет Суон. Его как раз приглашают…

— …получивший премию за лучшую режиссуру при работе над… — доносится до меня не слишком внятно. Я изо всех сил тяну шею. — Леди и джентльмены, мистер Марк Суон!

Я уже рискую свернуть себе шею, но по-прежнему никого не вижу. Здоровенный мужик с совершенно лысой башкой торчит передо мной как монумент, загораживая обзор. Я не отваживаюсь попросить его подвинуться (все-таки он заплатил две штуки за билет в отличие от меня).

— Что ж, большое вам всем спасибо, — доносится из динамиков голос Суона. Это глубокий, чувственный баритон, а его обладатель так высок, что я даже вижу его макушку поверх блестящей лысины стоящего впереди, однако лицо Суона остается для меня загадкой. — В подобной атмосфере я чувствую себя очень значимой персоной, — продолжает режиссер.

Подобострастный смех из толпы.

— Знаете, что я думаю по поводу подобных вечеринок? Почему бы каждому из нас просто не выписать чек для благотворительного фонда, сидя у себя на вилле? Это было бы куда экономнее.