Дочь игрока   ::   Оуэн Рут

Иногда она спрашивала себя: не хуже ли лечение самой болезни? Она не пролила по отцу ни единой слезинки, хотя после его смерти ощущала пустоту в том месте, где у других людей находится сердце.

Сабрина смахнула снег с последней буквы и теперь пристально смотрела на надпись. «Здесь покоится Дэниел Патрик Мерфи, любимый супруг Юджинии Тремейн Мерфи».

Внезапно нахмурившись, она захватила горсть снега и залепила имя мачехи. «Папа, я знаю, что ты сейчас вместе с мамой и ее нерожденным ребенком. Эта женщина ничего не значила для тебя, что бы ни написали на камне».

Зазвонил колокол. Сабрина подняла голову и посмотрела на часы на церковной башне. Господи, неужели уже так поздно? Если она не доберется поскорее до пансиона, то пропустит урок, свой последний урок, хотя никто еще, кроме нее, не знает, что он последний.

Девушка осторожно вытащила из кармана сложенное письмо.

«Оно пришло сегодня утром, папа. Из школы для знатных юных леди в Хэмптоне. Они хотят, чтобы я приехала к ним работать как можно скорее. И даже прислали мне деньги на дорогу. У меня есть работа, и хорошая. А если мачехе это не понравится, я с радостью скажу ей…»

Прядка волос хлестнула ее по лицу – словно предупреждение о том, что не следует употреблять слова, неподобающие леди. Сабрина убрала непокорную прядь за ухо, и мягкая улыбка тронула губы девушки. Она даже и не помнила, когда улыбалась в последний раз.

– Ну, ты сам виноват, Дэниел Мерфи, – пробормотала Сабрина. – Возможно, мачеха и пыталась сделать из меня настоящую леди, но в конце концов я осталась дочерью игрока.

– Так и есть, девочка.

Сабрина в испуге подняла глаза и увидела невысокого жилистого человека с лицом, похожим на печеное яблоко. Он стоял, глядя на нее с лукавой улыбкой, опираясь локтем о могильный камень, словно о стойку пивного бара. На нем было поношенное темно-коричневое пальто, что вполне соответствовало ситуации, но яркий жилет в желтую полоску выглядел так, словно его сшили из ярмарочной палатки.

Сабрина резко выпрямилась и попятилась, испуганная тем, что осталась на кладбище наедине с совершенно незнакомым человеком, пусть даже этот незнакомец казался не более опасным, чем обезьянка шарманщика.

Очевидно, он почувствовал ее тревогу.

– Видит Бог, дитя, я не собираюсь тебя обижать. Я просто пришел повидать тебя. Ведь ты и есть дочка Дэна?

– Да, – кивнула Сабрина, продолжая пятиться. – Хотя не понимаю, какое вам до этого дело, сэр.

– Сэр, – повторил он и еще шире улыбнулся, – Очень мило. Вижу, в тебе есть кое-что от Кейти Пул.

– Вы знали мою мать?

– Конечно. Она была самой красивой девицей во всем графстве Корк, хотя мало кто об этом знал, ведь ее скупой отец держал дочь под замком… словно фарфоровую куклу. – Незнакомец подошел к Сабрине и протянул руку. – Меня зовут Квин, девочка.

Квин! Сабрина уже много лет не слышала этого имени – с тех золотых времен, когда еще была жива ее мать. Они тогда жили в маленьком домике в Суссексе, но Рине он казался дворцом, потому что у них всегда было очень весело. Отец имел постоянное место старшего конюха на соседней ферме, а мать брала на дом шитьё и стирку. Днем мать учила девочку читать или брала с собой, когда шла раздавать одежду и еду самым бедным семьям в округе. А по вечерам Сабрина сидела с отцом у камина и слушала его фантастические рассказы об ирландских королях и воинах.

Девочка помнила все эти замысловатые истории, но самой любимой была та, которую она заставляла отца повторять снова и снова. Причем эта история была чистейшей правдой – рассказ о прекрасной леди, выросшей в богатом, но лишенном любви доме. Ее отец, лорд Гарри Пул, был очень жадным человеком, он совершенно не думал о счастье дочери и принуждал ее выйти замуж за толстого и богатого купца. Девушка уже смирилась с судьбой, но тут, заглянув в зеленые глаза смелого рыжего грума своего отца, нашла любовь.