Джулия. Сияние жизни   ::   Модиньяни Ева

– Отправляемся рожать вашу девочку, – бодро сказал он.

– Мне страшно, – сжимая руку Гермеса, простонала Джулия.

– Не бойся, все идет нормально, – успокоил он. – К тому же ты однажды уже прошла через это, чего тебе бояться?

– Это было так давно, что я успела забыть.

Когда Джулию привезли в родовую палату, уже наступил вечер. Ее уложили на высокий стол, поставили ноги на специальные упоры. Гермес и Морелли не отходили от нее, подбадривая и давая советы. На Джулию вдруг снизошло странное состояние. Она не испытывала страха, не чувствовала боли: все ее мысли были в эту минуту обращены к девочке, которая должна была вот-вот появиться на свет.

– Показалась головка, – сообщил Морелли. – Тужтесь, дорогая, тужтесь изо всех сил!

Джулия собрала последние силы, сжала зубы и натужилась.

– Головка вышла, – сообщил ей Гермес и промокнул пот у нее на лбу стерильной салфеткой.

Накатилась новая схватка, и Джулия, дождавшись пика боли, снова натужилась, стараясь вытолкнуть из себя дитя.

И вдруг ей стало легко, и через секунду раздался пронзительный детский плач.

– Вот и родилась наша дочка, – сказал Гермес, поднимая новорожденную, чтобы Джулия могла ее увидеть. – Посмотри, какая она красавица!

Морелли занялся Джулией, а две медсестры обмывали малышку, которая кричала во все горло.

– Как ты себя чувствуешь? – с нежностью спросил Гермес.

– Устала, – слабо улыбнувшись, шепнула Джулия одними губами, – но очень счастлива.

Сестра положила рядом с ней малышку со смешно торчащими во все стороны темными волосами.

– Ты еще не сказала мне, как ее назовешь, – сияя от счастья, сказал Гермес.

– Если ты не против, я хотела бы назвать ее Кармен, в честь моей матери.

– Прекрасно, назовем ее Кармен, – сразу же согласился Гермес, целуя поочередно обеих – мать и дочь.

Джулия, прижав к груди Кармен, плыла по сверкающему морю, оставляя позади все свои муки и горести. Да она про них уже и не помнила, убаюканная теплыми ласковыми волнами. Словно заново родившись, она не могла наглядеться на незнакомый прекрасный мир, над которым разливалось сияние жизни.