Единственная ночь   ::   Кренц Джейн Энн

– Если ты явился сюда не затем, чтобы подсматривать, – холодно произнесла она, – тогда что же ты делаешь у Эклипс-Арч среди ночи?

– То же самое, что и ты, – преспокойно объяснил он. – Дело в том, что мы с подругой слегка повздорили, и она выгнала меня из машины.

Ханна была ошеломлена:

– Кэтлин Садлер выгнала тебя из машины потому, что ты не хотел заниматься с ней сексом?

– Секс тут ни при чем, – с обезоруживающей откровенностью сказал Рейф. – Мы говорили о ее свиданиях с другими парнями.

– Ясно… – То, что Кэтлин встречается с другими, знала вся округа. – Я слышала, она хочет замуж за человека, который увезет ее из Эклипс-Бей.

– Тебя не обманули. Но я на такой подвиг не способен – ведь я не сумел даже развить свои способности, и так далее.

– Это очевидно.

– У меня нет даже постоянной работы.

– А Кэтлин вряд ли считает перспективной должность продавца овощных бургеров в кафе, – подхватила Ханна.

– Не считает. Она ясно дала это понять.

Ханна с ужасом поняла, что испытывает к Рейфу что-то вроде сочувствия.

– Придется признать, что ты не в состоянии обеспечить ей уровень жизни, к которому она привыкла.

– Знаю. Но я думал, мы оба придерживаемся убеждения: пока мы встречаемся друг с другом, измены недопустимы.

– Если я правильно поняла, подобные взгляды Кэтлин не разделяет?

– Нет. Она заявила, что не желает сидеть возле меня на привязи. Объяснила, что главное для нее – найти богатого мужа. И я вдруг с ужасом осознал, что я для нее – всего лишь игрушка.

– С ужасом?

– Слушай, Мэдисонам не чужды чувства.

– Вот как? – отозвалась Ханна. – Впервые слышу.

– Мы это не афишируем.

– И неудивительно – чтобы не подпортить имидж.

– Да. Знаешь, ничто не вызывает большего раздражения, чем свидания с женщиной, которая активно охотится на богатого мужа.

– Да, Кэтлин увлечена охотой, – бесстрастно подтвердила Ханна. – Это знает весь город.

Рейф тонко улыбнулся:

– С сегодняшнего дня она может охотиться на кого угодно.

– Наверное, она не обрадовалась, узнав, что ты не желаешь и впредь быть ее… игрушкой?

– Она разозлилась.

Ханна попыталась разглядеть выражение его лица, но так и не поняла, о чем думает и что чувствует этот человек. Конечно, если он вообще способен думать и чувствовать.

– Почему-то мне кажется, что этот разрыв ты перенес безболезненно, – осторожно начала Ханна.

– Напротив – очень болезненно. Я же объяснял: я ранимый человек. Но я переживу.

– А Кэтлин?

– Видишь ли, в списке моих приоритетов забота о чувствах Кэтлин не значится.

Ханна изумленно уставилась на него:

– Ты хочешь сказать, у тебя действительно есть список приоритетов?

– Ну, не такой, как составленный на компьютере развернутый пятилетний план, который, наверное, висит у тебя над кроватью. Но примитивные списки приходится составлять каждому.

Ханна поморщилась, вспомнив о списке целей, который составила для себя в начале лета. Он и вправду висел у нее в спальне, над комодом, и представлял собой исправленную, дополненную и уточненную версию списка, составленного после окончания школы. Формулировать задачи, определять цели, а затем составлять планы достижения этих целей было для нее все равно что дышать. Все ее родные старались быть организованными и дальновидными. Как любил повторять ее отец, Гамильтон, жить, не имея четкого плана, – значит превращать свою жизнь в хаос.

В отличие от Хартов Мэдисоны славились своей склонностью к донкихотским одержимостям, смутным желаниям и безумным выходкам. Местные жители говорили: если Мэдисона захватила страсть, он способен свернуть горы. Равнодушие Рейфа к разрыву с Кэтлин Садлер свидетельствовало о том, что страсти к ней он не питает.

– Ладно, сдаюсь, – нехотя произнесла Ханна, так и не сумев понять, дразнит ее Рейф или говорит серьезно.