Герцог   ::   Коултер Кэтрин

Она решила больше не противоречить ему. Фелисити видела, как с каждым проявленным ею недовольством Ян удаляется все дальше и дальше. И пришла к выводу, что впредь надо молчать. Вот когда станет герцогиней, тогда все будет по-другому.

Она снова попыталась улыбнуться.

— Ты же знаешь, как я ужасно скучаю по тебе, Ян.

Герцог поднялся с места, подошел к невесте и взял ее маленькие руки в свои.

— Я тоже буду скучать по тебе, дорогая. Рад, что ты понимаешь, почему мне нужно уехать. Но я ведь скоро вернусь, правда.

Леди Фелисити совершенно ничего не понимала, но промолчала. Она позволила герцогу поцеловать ее в щеку. Его рот был теплым, однако ее это не тронуло. Если муж будет ограничиваться поцелуями — тогда еще ничего, но мама рассказывала, что Фелисити, как и многих женщин, ждет нечто более ужасное.

Пока слуга помогал герцогу надеть плащ, Фелисити сказала жениху:

— Август еще так не скоро, Ян. Целых шесть месяцев до нашей свадьбы. Это будет самое шикарное венчание из тех, что происходили в нынешнем году у Святого Георгия. Должно быть, придет тысяча человек.

Герцог снова вспомнил свою первую жену. Они тоже венчались у Святого Георгия. Тогда много желающих пришло поздравить молодых. Это был самый счастливый день в его жизни, и Марианна, милая Марианна… Казалось, с тех пор прошла целая вечность.

Ян посмотрел на Фелисити, которая воскресила в нем многие радости его прежней жизни. Он часто тосковал по Марианне и чем больше сближался со своей невестой, тем больше узнавал в ней обаяние, мягкость, деликатность, доброту, присущие его первой жене.

Герцог понял, что пришло время жениться. Ведь ему было уже двадцать восемь лет, он вел беспорядочную жизнь, и все только и ждали, когда какая-нибудь женщина приберет его к рукам.

Ян напомнил себе, что время, проведенное с Марианной и Фелисити, было счастливейшим в его жизни.

Он пристально посмотрел на невесту и вышел.

В этот же день, но некоторое время спустя, в гостиной одного из загородных домов Портмэйна мистер Джилз Брэйдстон, сжимая в чувственных пальцах высокий бокал с бренди, говорил своему кузену, герцогу Портмэйну:

— Фелисити сказала, что ты собираешься в Шотландию. Это довольно опасно, надо заметить, но тебе же нравится рисковать, не так ли? Ты не будешь знать, где тебя поджидает опасность. Конечно, ты понимаешь, что Фелисити взволнована твоими планами. А она очаровательно волнуется: губы сжаты, глаза темнеют, потрясающе! Ее мать очень неплохо научила дочку волноваться.

Ян стоял, опершись о большой дубовый письменный стол, и внимательно изучал карту Шотландии.

— Черт побери, Джилз, путь до Пендерлига займет по меньшей мере пять дней! И, насколько я понял, дороги заросли, по ним, кроме овец, уже давно никто не ходит. Это рядом с Бервиком на Твиде, на западном побережье. Извини, старик, ты что-то мне сказал?

— Твоя нареченная, она волнуется, Ян.

Герцог спокойно ответил:

— Если Фелисити попросила тебя уговорить меня остаться, то ничего не получится. Мне надо идти. Дела ждут. Присмотришь за ней, пока я буду в отъезде?

— Конечно, и с большим удовольствием сделаю это. В твоем доме со мной неплохо обращаются. Все-таки мне нравится быть с тобой в родстве.

Герцог подумал о внушительной пачке счетов Джилза, которые оплатил Паббсон всего лишь месяц назад. Яну нравился симпатяга кузен, и он не осуждал Джилза за то, что тот периодически залезал в кошелек герцога. Слава Богу, молодой повеса не увлекался рулеткой, а только всякой дурацкой одежонкой с серебряными пуговицами.

— Чувствуй себя как дома, Джилз. Только позаботься о том, чтобы Фелисити не скучала. Ты ведь не откажешь мне?

— Конечно, я буду рядом и по мере возможности облегчу ее страдания.