Голоса ночи   ::   Джойс Лидия

Чарлз решительной походкой миновал восточную галерею, громко цокая блестящими ботинками по холодному мрамору, и распахнул дверь в гостиную, где остановился в центре абиссинского ковра.

При появлении Чарлза Милли вздрогнула и осторожно взглянула на него поверх книги, в то время как он не отрываясь смотрел на нее. Милли уютно устроилась в любимом, обтянутом кремовым шелком кресле у окна с кружевными шторами, через которые проникал холодный зимний свет.

– Я слышал, что ты сделала на балу у Рашуэртов, – сказал он.

Серые глаза Милли удивленно расширились.

– Что же такое я сделала? – Ее голос прозвучал едва слышно, а руки так сжали книгу, что корешок затрещал, протестуя.

Чарлз стиснул зубы. Она еще спрашивает! Ее притворное поведение всерьез возмутило его. Боже, как ему хотелось схватить сестру и встряхнуть так, чтобы ее куриные мозги наконец заработали!

– Ты унизила мисс Барретт, – сказал Чарлз сдержанным тоном, поскольку знал, как следует обходиться с Милли. – Своим поступком ты лишила ее шансов на успешное проведение светского сезона.

Милли немного расслабилась и небрежно махнула изящной ручкой:

– Ах вот в чем дело! Мисс Барретт – независимо от того, каково ее настоящее имя, – не имеет должного воспитания и связей. Она не принадлежит к нашему кругу. Полковник Вейн представил ее бедной родственницей, но мы все знаем, что она является чьим-то незаконнорожденным ребенком, и я заявила об этом вслух, поскольку мы не можем больше притворяться. Ты должен быть благодарен мне. Ее присутствие на фешенебельных лондонских балах дискредитирует нас всех.

– Лили Барретт – не твоя забота, – сказал Чарлз ровным, сдержанным тоном, хотя внутри у него все кипело.

Милли поджала губы с недовольной гримасой, выражающей раздражение.

– Она бесцветное, робкое создание. Ее воспитывала кормилица в деревне, там ей и место. Почему ты так беспокоишься о ней? У меня могло бы возникнуть подозрение, что она является твоим позором, дорогой братец, если бы тебе было достаточно лет. – Милли улыбнулась своему остроумию.

Его позором! Чарлз резко втянул воздух. Сестра не представляла, насколько она была близка к истине. Внезапно у него возникло искушение сообщить ей об этом.

Но нет. Это только возмутит ее. И хотя ему порой доставляло удовольствие выводить сестру из себя, в данном случае не стоило вступать в довольно рискованную игру.

– Ты должна исправить положение, – всего лишь сказал Чарлз спокойным тоном.

Между бровями Милли возникла упрямая складочка.

– Или что? – Она тряхнула головой, разметав свои светло-каштановые локоны.

Милли была готова к сражению. Чарлз сжал зубы, сдерживая себя. После недавней ссоры он зашел слишком далеко, лишив ее еды, пока она не согласится воспользоваться надлежащим образом деньгами из наследства своей бабушки. Милли продержалась четыре дня, пока не упала в обморок. Врач заявил, что если бы Чарлз продолжил настаивать на своем, все могло бы закончиться гораздо серьезнее. Хотя Милли в конце концов уступила после дополнительных, менее экстремальных лишений, Чарлз не желал снова вступать с ней в борьбу.

– Ты хочешь, чтобы я придумал тебе наказание? – резко спросил он.

– Нет. – Милли слегка улыбнулась, хотя выражение ее лица оставалось напряженным. – Я не понимаю, почему ты вечно конфликтуешь со мной. Я не хочу, чтобы мы постоянно ссорились.

– Не пытайся манипулировать мной, Милли, – раздраженно сказал Чарлз, разгадав ее маневр. – Я не такой, как наш дорогой усопший отец.

– Не надо напоминать мне об этом, – раздраженно сказала Милли. После минутного молчания она снова изменила тактику: – Почему ты хочешь, чтобы я помирилась с Лили Барретт? Ты же знаешь, что такая девушка никогда не сможет войти в наш круг.

Чарлз нахмурился:

– Ты в этом уверена?

Милли закатила глаза:

– Конечно, милый братец.