Гордая американка   ::   Бенцони Жюльетта

Зато вы, как я погляжу, с честью выдержали испытание!

Александра рассмеялась; как ни тих был ее смех, завывание ветра не смогло его полностью заглушить, и один из смельчаков тут же навострил уши и обернулся.

– Вот вам лишнее доказательство моей осмотрительности, дядюшка Стенли. Вам отлично известно, что я – женщина благоразумная. Так что сядьте в свое кресло и докурите свою сигару, затем мы удалимся.

Он подчинился и устроил все девяносто фунтов своего веса в кресле. Александра снова предалась раздумьям, на сей раз никем не тревожимая: видя, сколь рьяно ее стерегут, запоздалая троица предпочла ретироваться. Один из троих, проходя мимо, не преминул адресовать молоденькой женщине улыбку. Чуткий нос Стенли Г. Форбса немедленно развернулся по ветру.

– Вы с ним знакомы?

Вторично отвлеченная от грез, Александра вздрогнула.

– Что?.. О, не исключено! Видимо, мы с ним встречались в свете. Скажем, у Авы Астор… Говоря откровенно, дядюшка, вы невыносимы! Скоро я начну сочувствовать тете Эмити! Доброй ночи! И не смейте меня сопровождать! – добавила она, заметив, что он тоже порывается встать.

– Ну, вот мы и рассердились!

Молодая женщина расправила широкую накидку с капюшоном, подбитым куньим мехом.

– Вовсе кет, милый дядюшка! Но вам придется ответить на мой вопрос: уж не Джонатан ли поручил вам за мной приглядывать?

– Он? Да благословит Господь этого славного малого! Подобная мысль никогда его не посещала. Он доверяет вам, как комнатный спаниель своей хозяйке. Нет, беспокойство поселилось в моей собственной душе.

– С какой стати, хотелось бы мне узнать? Разве вы меня плохо знаете? Уж не полагаете ли вы, что его доверие ко мне чрезмерно?

– Нет. Просто мне не н равится, что вы путешествуете в Европу без мужа. Мое отношение не является для вас тайной. Вы слишком молоды…

– В двадцать два года? Послушать вас, так женщине вообще запрещено пускаться в путешествие, пока ей не исполнится пятьдесят…

– … Особенно когда она слишком красива! Вы понятия не имеете, что такое мужчины тех стран, которые вы вознамерились посетить. Вот увидите, они станут липнуть к вам, как мухи к горшку с медом.

– Замечательная перспектива! – со смехом отозвалась Александра. – Дядя Стенли, прекратили бы вы свои терзания раз и навсегда! Вы забываете, что мне уже доводилось встречаться с чужестранцами. Сперва в Китае, где я побывала с родителями, а потом – в нью-йоркском свете. Они не внушают мне страха.

– Знаю, вам ничто не внушает страха, но некоторые из них – такие соблазнители…

– Против меня они бессильны! – серьезно ответила она. – Я люблю своего мужа, к тому же я – американка.

Даже уроженцу Филадельфии такой ответ показался слишком выспренним. Мистер Форбс приподнял бровь и вынул изо рта сигару, чтобы, с восхищением взглянув на дочь своего брата, заявить:

– Значит, это – свидетельство непоколебимой добродетели?

– С моей точки зрения – да. Особенно для дочерей благородных семейств. Наши отличительные качества – верность, правдивость, развитое чувство чести. Помимо этого, мы гордимся своей страной и нашими мужчинами – лучшими в целом мире: они умнее и отважнее всех прочих. Я абсолютно убеждена в этом, и ни француз, ни англичанин, ни итальянец, ни испанец, будь он хоть трижды соблазнителем, не сумеет меня разубедить.

– Искренне поздравляю вашего супруга! И тем не менее мне знакомы некоторые особы, которые, даже родившись в благородных семействах, не отличаются вашим благородством помыслов. Достаточно вспомнить Консуэло Вандербильт, Анну Гаулд…

– Что касается Консуэло, то сердечные порывы здесь ни при чем: ей захотелось сделаться герцогиней и водрузить себе на голову три белых страусиных пера, чтобы предстать при дворе во дворце Сент-Джеймс.