Испытание   ::   Богатырева Елена

Они к нему как на праздник пришли, вон Алексеевна, первая зазноба его юности, и прическу соорудила в парикмахерской и платок новый на плечи накинула. Грех гостей печалить. И повел он рассказ о своих столичных приключениях.

Говорил и самогонкой свой рассказ заправлял.

Может, оно и вредно, только все равно помирать…

Неделя минула, вторая, а в доме у него народу не убывало, даже напротив: молодежь набежала.

Кто в Питере в институт поступать собрался, кто про каких артистов узнать — все к нему.

Старик, правда, вел в Ленинграде жизнь довольно скромную и скучноватую, но фантазия его разгулялась не на шутку… А тут еще Алексеевна глаз не сводит, совсем себя мальчишкой почувствовал, поэмы сочиняет… Из окон бабки его внучатам несмышленым показывают, пальцем тычут. В лавку зайдет — очередь расступается. В общем важнее него персоны на селе не было. Два месяца купался старик в человеческом внимании и уважении. А через два месяца в сельскую больницу сдал анализы и встал на пороге как истукан, получив результат. Здоров. Абсолютно здоров. Напрочь.

* * *



Вспоминая старика, Данила никогда не мог удержаться от улыбки. Неисповедимы пути Господни. Каждому человеку для счастья что-то свое нужно, особенное. Каждому — свое лекарство, свой путь: кому — плетка, кому — ласка, кому — правда, кому — сказка.

Вот и у Данилы он свой. Мотается по свету, помогает добрым людям. Только теперь он понимал, что судьба его была предрешена еще тогда, на Алтае. Вместе с магическим знаком, дарующим необыкновенные способности и силу, начертал он тогда и свою судьбу: быть там, где его ждут.

Когда в детском доме случился пожар, Данила жил под Новокузнецком, на пасеке. Поздно ночью его неожиданно скрутило в бараний рог.

Он понял — беда: с Мартой или с кем-то из детей. Назад вернулся самолетом. Попал на пепелище и замер возле обугленных стен, прислушиваясь к своему сердцу.

Сердце билось на удивление спокойно. Значит, все живы и все здоровы. Но тоненький голосок тревоги заставил его обойти пепелище.

И не напрасно. Ящики обгоревших шкафов валялись посреди комнат, содержимое их было разбросано по полу. И так — повсюду. В их с Мартой обшей спальне стены были словно изрыты ямами. Явно уже кто-то побывал здесь после пожара и что-то искал.

Даниле не нужно было объяснять, что за ценности искали в сгоревшем доме. Единственной ценностью здесь был лишь белый лист с начертанным магическим знаком. «Значит, ты нашел нас, — сказал сам себе Данила. — Значит, началось…»

Разыскать Марту и детей по официальным каналам оказалось непросто. Кто-то словно заметал их следы: никаких сведений, никаких зацепок.

Тогда он стал искать по-другому. Каждый вечер в комнатушке, которую снимал в шумной коммуналке, клал перед собой лист с магическим знаком. Пространство ускользало, знак затягивал, голова кружилась и перед глазами танцевали цветные пятна. Пятна обретали форму, к ним присоединялись звуки, словно в тумане мелькали очертания улиц, домов, деревьев. На следующий День Данила выходил из дома и будто плыл по течению, которое несло его в нужном направлении. Он разыскал всех, но объявляться считал преждевременным…

В конце концов опасность угрожала прежде всего ему. Лист с божественным знаком хранился в надежном месте. Будут искать у всех — и не найдут. Тогда он станет главной мишенью. А детям предстоят испытания. И выбор. Но здесь он им не помощник. В свое время он сделал все для того, чтобы они сумели противостоять любому злу, от кого бы оно ни исходило, даже если и от собственного отца… Кроме физики и химии, он научил детей многому такому, чего не найдешь в учебниках. Каждый из них может постоять за себя. Каждому из них он дал частичку своего дара, но сделал так, чтобы они смогли почувствовать свою силу лишь при определенных обстоятельствах, в критической ситуации. Дар — это ведь тяжелая ноша.