Я пришла издалека   ::   Линн Анна

Похоже, мир слишком тесен… Я поздно встала, хотя и заказывала wake-up call на семь утра. Проснуть-то я проснулась, но немедленно заснула обратно. Когда я снова открыла глаза, было уже восемь тридцать. Пришлось собраться с рекордной быстротой. Я натянула первую попавшуюся одежду – это были светлые вельветовые брюки и голубой джемпер, – и прибежала завтракать с еще влажными после душа волосами. Через пятнадцать минут от гостиницы отправлялся автобус, на котором вся группа ехала на семинар, а после на экскурсию. Опаздывать не хотелось. Поэтому я судорожно налила себе кофе, едва не уронив чашку, и стала осматриваться в поисках чего-нибудь съестного. Тут я заметила знакомую фигуру в джинсах и темно-серой рубашке. Мужчина оживленно разговаривал о каких-то архивах с невысоким пожилым шотландцем и одновременно наливал себе стакан яблочного сока (я автоматически отметила, что его утренние привычки не изменились). Пока и соображала, стоит поздороваться или лучше удалиться незамеченной в укромный уголок, он неожиданно обернулся – и наши глаза встретились. Он тут же расплылся н улыбке:

– Юлия! Ну надо же! Ты тоже живешь в этой гостинице? – и сразу обратился к своему спутнику по-английски, представляя меня как бывшую супругу, а ныне – хорошего друга. «Лицемер», – подумала я, а вслух спросила:

– Ты давно в Эдинбурге? Отдыхаешь или работаешь?

– В Эдинбурге – третий день, а в Шотландии – уже пару недель. Я занимаюсь весьма любопытными исследованиями местной истории. Моя научная группа получила грант Сороса, немалую сумму, и в ближайшие три года я буду часто сюда приезжать. Это Уильям Гиббонс – мой коллега, специалист по кельтской мифологии. А ты? Как ты здесь оказалась? Неужели работа?

– Да, работа. Я приехала на семинар. Повышаю квалификацию, – мне не слишком хотелось распространяться о своих нынешних делах.

– С каких это пор молодых врачей отправляют повышать квалификацию за границу? – Мне показалось, что Андрей неприятно удивлен.

– Я больше не работаю по специальности. Я консультант в одной фармацевтической фирме.

– Вот как! Что же заставило тебя изменить своему призванию? – В его голосе появились знакомые язвительные нотки.

– Ты же прекрасно знаешь, что прожить на те деньги, которые называются зарплатой врача, невозможно. Вряд ли я смогу принести кому-то пользу, умирая с голоду. К тому же это просто унизительно. Я бы с радостью лечила людей ради собственного удовольствия. Но ведь для этого нужно, чтобы кто-то другой меня кормил, поил и одевал…

Продолжая перебрасываться вопросами и ответами, мы сели за столик и приступили к завтраку. Общество бывшего мужа не отбило мне аппетита, и я с наслаждением проглотила пару свежих, теплых круассанов с ежевичным джемом. В этой гостинице почему-то подавали европейский завтрак, а не традиционную английскую яичницу с беконом. И никакой овсянки!

Мы с Андреем не могли говорить по-русски, это было бы не слишком вежливо по отношению к мистеру Гиббонсу. И мы общались по-английски, лишь изредка обмениваясь русскими фразами. Разговор не выходил за рамки дежурных тем: какой прекрасный город Эдинбург, как жаль, что вы пробудете здесь всего неделю, любите ли вы путешествовать…

Я отвечала односложно. О чем можно говорить, подсчитывая минуты, оставшиеся до отправления автобуса? Я заметила, что Андрей смотрит на меня оценивающе, в его взгляде читалось не только любопытство, но и нечто среднее между удивлением и одобрением. Как будто бы он видит меня в первый раз в жизни, раздраженно подумала я.

Впрочем, я действительно изменилась со времен нашей последней встречи. Замужем я выглядела забитой и недовольной жизнью, почти перестала следить за собой, ходила исключительно в джинсах и какой-нибудь затрапезной рубашке, чем страшно раздражала Андрея.