Экзамен для мужа   ::   Крэн Бетина

— Элоиза, ты не должна этого делать, — говорила почтенная монахиня, упорно стараясь преодолеть ее сопротивление. — Мать-настоятельница…

— … может нуждаться в моей помощи, — договорила Элоиза, уверенная, что аббатиса скорее обратится к дьяволу, чем примет помощь от нее.

— Элоиза, пожалуйста, не перечь ей, — простонала сестра Арчибальд. — У нее и без тебя забот хватает.

— Я должна посмотреть. Как же я научусь быть настоятельницей, если она не разрешает мне увидеть, как она все это делает?

В ответ раздался новый стон.

— Ты никогда не станешь даже просто монахиней, если немедленно не прекратишь ей перечить, не отправишься прямиком в свою келью и не вымолишь себе на коленях прощение.

— Прощение? За то, что хотела помочь?

Элоиза быстро огляделась и посмотрела в сторону часовни, откуда доносились женские голоса, хором читающие молитву. Ни во внутреннем дворике, ни в монастырском здании никого не было, значит, можно не бояться, что их обнаружат. Глубоко вздохнув, она потянула сестру Арчибальд к проходу в конце главного здания, а затем по лестнице наверх.

— За своеволие и неповиновение, — проворчала пожилая монахиня. — Ты горда и упряма, и тебе очень не хватает доброты и терпения.

— Я не своевольна, — запротестовала Элоиза, придравшись почему-то именно к этому определению.

— Посмотри на себя… Ты своевольничаешь даже сейчас!

— Я делаю то, что велит мать-настоятельница. — Схватив руку старой монахини, Элоиза повлекла ее за собой. — Просто я делаю это медленно.

Наконец они достигли галереи, которая окружала приемный зал монастыря, и Элоиза потащила монахиню к узкому окну, откуда им были видны ворота монастыря. Прижавшись к стене по обеим сторонам окна, женщины услышали голоса и фырканье лошадей. Элоиза, знаком попросив монахиню молчать, дотянулась до оконной ручки и осторожно повернула ее, К счастью, скрип ржавого металлического запора и две головы, появившиеся над подоконником, не привлекли внимания участников драмы, которая разыгрывалась внизу.

Аббатиса, надменно выпрямившись, стояла у ворот, а за ее спиной маячили конюх Бендик с лопатой наготове и садовник Руперт, воинственно размахивающий деревянными граблями. Во внешнем дворе монастыря толпились более двух десятков рыцарей на боевых конях и тяжеловооруженных всадников, окруживших рыцаря в легких доспехах.

Спешившись, незнакомец направился к настоятельнице. Она не относилась к числу низкорослых женщин, но этот лорд в длинных кожаных сапогах, кирасе, носившей следы битв, и шлеме с изображением ястреба значительно возвышался над ней.

— Я приехал за женщиной, — объявил лорд, и его мощный голос оглушительным эхом отразился от каменных стен.

Потом что-то заставило его обернуться и бросить мрачный взгляд через плечо. Позади него, в самом центре отряда, хлопал на ветру шелковый вымпел с его гербом.

— За женой. Я приехал за женой, — пояснил он аббатисе.

Это слово, хоть и произнесенное столь оглушительно, вызвало облегченный вздох у Элоизы и сестры Арчибальд, которые, затаив дыхание, глазели на вооруженный отряд, вторгшийся в их дом.

— За женой? — Голос настоятельницы странно дрогнул.

Но тут же ее руки скользнули в широкие рукава монашеского одеяния. Элоизе с сестрой Арчибальд был знаком этот решительный жест. Аббатиса оценивающе оглядела закаленных воинов, сгрудившихся позади сердитого монолита, стоявшего широко расставив длинные ноги и уперев кулаки в бока.

— Кто вы такой, сэр, и каковы ваши намерения, если вы прискакали в наш монастырь с вооруженным отрядом? Предупреждаю, наш Орден и это святое владение находятся под защитой епископа Реймсского и его высочества герцога Авалонского.