Энн в Саммерсайде   ::   Монтгомери Люси

Я буду молиться, чтобы Вы были счастливы и благополучны в этом мире и познали вечное райское блаженство в мире грядущем.

Что-то подсказывает мне, что Вы не долго будете оставаться мисс Ширли, а вскоре соединитесь со своим избранником — не сомневаюсь, очень достойным молодым человеком. Пишущая эти строки, которой судьба отказала во внешней привлекательности и возраст которой уже дает себя знать (хотя у меня еще хватит силенок на десяток-другой годков), никогда не осмеливалась тешить себя матримониальными надеждами. Но она не отказывает себе в удовольствии радоваться свадьбам своих друзей, и я хочу от глубины души пожелать Вам долгого и безоблачного брачного союза. (Только не ждите от Вашего мужа слишком многого — он всего лишь мужчина.)

Мое уважение и — да позволено мне будет так выразиться — моя любовь к Вам никогда не ослабеют, и иногда, когда Вам больше нечего будет делать, вспоминайте, что есть на свете такой человек, как Ваша покорная слуга

Ребекка Дью.  

P. S. Благослови Вас Господь!»



Энн свернула письмо. Она была глубоко растрогана, хотя и понимала, что большинство фраз списаны Ребеккой Дью из ее любимой книги «Об этикете и изящных манерах». Но это отнюдь не означало, что они не были выражением искренних чувств, а уж постскриптум шел прямо из доброй души Ребекки Дью.

— Скажите дорогой Ребекке Дью, что я ее никогда не забуду и что я каждое лето буду приезжать к вам в гости.

— Мы тоже вас не забудем, — рыдала тетя Шатти. — Никто не сможет отнять у нас дорогих воспоминаний.

— Никто, — подтвердила тетя Кэт.

Но когда, отъезжая от Звонких Тополей, Энн оглянулась, старый дом послал ей последний привет: из окна башенной комнаты Ребекка Дью неистово размахивала большим белым полотенцем.