Эти синие глаза   ::   Кэбот Патриция

Аннотация: Бренна не могла прийти в себя от ярости — все ее планы рухнули лишь потому, что какой-то лондонский повеса решил удалиться от светской суеты в шотландскую глушь!

Синеглазая красавица поклялась, что заставит виновника своих неудач доктора Рейли Стэнтона горько пожалеть о принятом решении… и объявила ему войну! Однако скоро — увы, слишком скоро! — Бренна поняла, что сражаться в этой войне придется против благородного человека, настоящего мужчины, страстно ее полюбившего и готового на все, лишь бы пробудить в ней ответное чувство…

---------------------------------------------

Патриция КЭБОТ

ЭТИ СИНИЕ ГЛАЗА

Глава 1



Лайминг, Шотландия, февраль, 1847 год



Паромщик был мертв.

На этот счет сомнений быть не могло. У малого не прощупывался пульс, кожа его была как лед, зрачки расширены, глаза остекленели и уставились в одну точку.

— Что у него за хворь? — спрашивал старик.

Рейли Стэнтон не нуждался в медицинской лицензии на право практиковать, чтобы понять, что этот парень покинул мир живых.

Но сомнения, по-видимому, мучили старого рыбака, склонившегося над телом, дыхание его, вырываясь изо рта, превращалось в облачко пара.

Вопрос рыбака хором повторили еще несколько его товарищей по ремеслу, пришедших поглазеть на тело, а заодно и на Рейли, имевшего глупость ринуться в ледяную воду, чтобы спасти утопающего.

— Боюсь, — сказал Рейли, — что он преставился.

— Преставился?

Старший из рыбаков, недоуменно моргая, смотрел на него:

— Что вы хотите сказать?

— Ну, отошел в лучший мир.

Видя все то же недоумение на лицах столпившихся вокруг него людей, Рейли предпринял новую попытку объяснить им, что произошло:

— Он испустил дух.

Дома, в Мейфэре, вердикт «испустил дух» всегда хорошо понимали родственники пациентов Рейли. Однако было ясно, что такая изысканность речи и деликатность в настоящем случае пропадают зря, потому что публика здесь была особой, и Рейли, наконец решившись, сказал, с трудом разжимая зубы, от холода уже начавшие выбивать дробь:

— Боюсь, что ваш друг умер.

— Умер? — Старики обменялись недоверчивыми взглядами. — Стабен умер?

Еще недавно щегольские штаны Рейли были пропитаны морской водой и задубели на ветру. Он с тоской посмотрел на таверну невдалеке от пирса. Видное ему отсюда строение походило на питейное заведение. Оно было расположено возле пирса, и сквозь туман Рейли мог различить, что над дверью раскачивается па ветру вывеска, а в окнах сияют приветливые огоньки. Теперь ему было совершенно все равно, трактир там или бордель, потому что единственное, о чем он сейчас мечтал, — это добраться до тепла, обсохнуть, согревшись у огня, и посидеть у камина желательно со стаканчиком виски в руке.

Но сначала надо было, разумеется, позаботиться о мертвом паромщике.

— Но этого не может быть, — прошамкал беззубым ртом старый рыбак, — Стабен не может умереть. Прежде с ним этого никогда не случалось.

— Но ведь такова природа смерти, — сказал Рейли, пытаясь изобразить сочувственную улыбку. — Когда-нибудь такое случается с каждым.

— Нет, не со Стабеном.

И склонившиеся над телом усопшего лохматые седые головы дружно закивали.

— Он столько всего пережил, наш Стабен. а прежде никогда не умирал, ни разу.

— Ну, — ответил Рейли, пытаясь тем временем вообразить в подобной ситуации кого-нибудь из своих ученых собратьев, например, Пирсона с его вечной сигарой или Шелли со смешной тростью с серебряным набалдашником. Он представил, как они стоят на этом самом месте у пирса и спорят о значении слова «смерть», а также о разных способах описания этого состояния с пестрой живописной группой местных рыбаков. Но фантазия его подвела.