Королева его сердца   ::   Валентино Донна

Чувствуя себя обязанным к этому, Данте не находил нужных слов.

– Совершенно с вами согласен хотя бы потому, что вы так прекрасно говорите по-французски, – нашелся молодой человек. – Что до меня, то я должен признаться, что не могу говорить по-английски, не вызывая взрывов смеха. Меня приводит в ужас правильное использование всех этих «thee» и «thou» и необходимость добавлять к словам «-eth» или «-est».

– А я не представляю, как можно заставить язык произносить итальянские слова. – Лоб Елизаветы прорезала тонкая морщинка. – Немедленно примусь за изучение итальянского.

– Я тоже приложу все силы к тому, чтобы овладеть английским, как письменным, так и устным. В конце концов мужчина, надеющийся прийти к власти через свою невесту, должен выучить язык своих подданных.

И он перешел на свой комический английский, желая развеселить собеседницу:

– Клянусь овладеть всеми этими «thees» и «thous», а также «-eths» и «-ests».

Следующая фраза о том, что он научится так бегло говорить по-английски, что все примут его за настоящего лондонца, прозвучала совершенно невообразимо.

Усилия Данте были вознаграждены веселым смехом девочки. Она протянула свою маленькую ручку. Он пожал ее, скрепляя тем самым их согласие, и ощутил некоторую неловкость, подобно вдвое старшему брату, вступившему в некий тайный детский заговор против своей доверчивой маленькой сестренки. Это ощущение усилилось, когда Елизавета задержала руку в его ладони. К его ужасу, пальчики ее дрожали.

– До сих пор моя старшая сестра Мэри еще ни с кем не помолвлена. Но несмотря на это, именно мой отец настаивал на нашей с вами встрече, чтобы я могла решить, понравились ли вы мне, – доверительно произнесла маленькая девочка.

– Так, значит, это вашему отцу я обязан тем, что не отправился в Новую Испанию, – заметил Данте. Он не мог избавиться от сожаления, что корабль его друга, знаменитого мореплавателя Франсиско Васкеса де Корона-до, отплыл в Новую Испанию без него.

– О! А вам очень хотелось там побывать? – В ответ на короткий кивок Данте она вздохнула и вновь сосредоточила свое внимание на собственной персоне, от которой оно, как уже заметил молодой человек, отвлекалось редко. – Мой отец никогда раньше не придавал значения тому, что я думаю о чем бы то ни было. Как вы думаете… не говорит ли это о том, что он все-таки любит меня?

Ответ на вопрос был ей явно известен, потому что из ее глаз, уставившихся на носки туфелек, закапали слезы.

Сердце Данте сжалось, он словно забыл о чисто деловой цели назначенной встречи и неожиданно для самого себя прижал Елизавету к своей груди, как расхныкавшегося шестилетнего ребенка, каким она на самом деле и была. Он гладил ее по спинке, проклиная себя за минуту слабости, которая почти незаметно, но необратимо изменила его чувства по отношению к Елизавете.

Да, он сам был незаконнорожденным, и сердце его давно превратилось в лед, но, пережив эту минуту, Данте понял, что никогда не сможет исполнять обязанности супруга женщины, оставшейся в его сознании маленькой всхлипывающей девочкой.

И все-таки, как ни крути, ему необходимо было жениться на ней. Итальянцу казалось, что брак с крошечной изгнанницей принесет ему статус и уважение, которых он жаждал всю жизнь. И для Данте не имело ни малейшего значения, придется ли ему исполнять супружеские обязанности.

Залив его рубашку слезами, она наконец снова заговорила:

– Я твердо решила, что никогда не отдам свое сердце ни одному мужчине. Я никогда не полюблю вас, Данте. Надеюсь, что это не заставит вас страдать.

– Вовсе нет, – согласился молодой человек с явным облегчением.

Малышка высвободилась из его объятий, и теперь пристально смотрела на итальянца.