Костер желания   ::   Торп Кей

Они поднялись на второй этаж и прошли по коридору мимо комнаты, которую Николь занимала в прошлом году Судя по выбранному Леонорой направлению, детская находилась на противоположной стороне коридора. Там же располагались и комнаты, занимаемые Маркусом. Николь подумала, что спальня Маркуса достаточно далеко от детской, чтобы доносящиеся оттуда крики и плач младенца могли потревожить покой старшего брата.

Дверь им открыла Хуанита: гладко зачесанные черные волосы собраны на затылке в тугой узел, типичные для местных девушек черты лица. На вид Хуаните едва исполнилось двадцать. Она провела их через светлую, обставленную современной мебелью комнату, которая, видимо, служила детской в дневное время, в спальню с плотно задернутыми шторами, где в резной колыбели спал ребенок.

―Ну, разве он не прелесть? — Леонора перевела взгляд со своего сына на падчерицу.

―Он просто чудо, настоящий маленький ангелочек! Да и каким еще мог родиться ребенок у таких красивых родителей, как вы с Эдуардо? — Николь не могла отвести глаз от спящего в колыбельке младенца.

Завернутый в белоснежное покрывало, ребенок казался еще более смуглым. Головку покрывали темные волосики. Николь с завистью смотрела на мальчика. Сейчас ей отчаянно хотелось, чтобы это был их с Маркусом сын. Поведи она себя тогда иначе, и все было бы именно так.

— Луис пошел в папу, та же смуглая кожа, темные волосы, что и у его старших братьев. У Пераца слишком сильные гены. — Леонора с обожанием смотрела на сына, ее совсем не волновало, что ребенок не унаследовал ни капли материнской внешности. — Вообще-то я хотела девочку, но теперь у меня есть Луис, и я не жалею. — Она аккуратно подоткнула выбившийся краешек одеяла.

Николь этот жест сказал о том, как Леонора действительно относится к ребенку, гораздо больше, чем все ее жалобы на трудные роды и нежелание заводить детей.

―Ну, ты всегда можешь попробовать еще раз: думаю, имея трех сыновей, Эдуардо будет только рад стать отцом прелестной дочурки.

―Спасибо, нет. Одного раза больше чем достаточно.

―Какое все-таки это счастье — иметь сына.

―Лучше растолкуй это Маркусу. Он уверен, что моя беременность была частью хорошо спланированного замысла: сначала обольщаю и женю на себе его отца, а потом, чтобы упрочить свое положение в семье, рожаю Эдуардо ребенка.

Николь еще ниже склонилась над колыбелькой:

— Я не собираюсь ничего ему растолковывать. Не забывай, я приехала на крестины, а не для того, чтобы объяснять Маркусу, как к кому ему относиться. Тем более он вряд ли прислушается ко мне.

— Ну, разумеется. — Тон Леоноры стал серьезней. — Я пошутила. Могу представить, чего тебе стоило приехать сюда. Но худшее, как мне кажется, уже позади.

Да, позади, с этим Николь не могла не согласиться. Объяснение с Маркусом, котором окончился ее прошлогодний визит в Лас-Веридас, она будет помнить до конца дней своих. А главное, если бы она с самого начала честно рассказала ему обо всем, то и скандала, и последовавшего за ним разрыва можно было бы избежать. Впрочем, кто знает: расскажи она Маркусу обо всем, между ними вообще могло ничего не произойти.

— Знаешь, Леонора, сейчас мне больше всего хотелось бы принять душ и хоть немного соснуть — сегодня у меня был очень длинный день.

— О чем речь, тебе действительно нужно освежиться и отдохнуть. Можешь не торопиться, до ужина еще пара часов.

Оставив Хуаниту со спящим Луисом, они вышли из комнаты и направились в сторону лестницы.

Николь почувствовала, как у нее подгибаются колени, — им навстречу по коридору шел Маркус. Она понимала, что находится в его доме и они могут натолкнуться друг на друга в любой момент, и все же не была готова к тому, что это произойдет так быстро.