Мольба о милосердии   ::   Картленд Барбара

Мне стало известно, что в течение двух с половиной лет вы занимаете ваше нынешнее жилище, известное под названием «Довкот-Хаус», и его светлость не получал от вас арендной платы. Учитывая все обстоятельства, рента за дом, сад и два загона установлена в размере 100 фунтов в год.

Я был бы крайне признателен, если 250 фунтов будут доставлены в контору поместья как можно скорее, Остаюсь, миледи, ваш преданный и покорный слуга,

Эммануил Робертсон.

Умолкнув, Летти уставилась на письмо с таким выражением, словно, так же как и Мариста, не могла поверить в написанное.

Потом она перевела взгляд на сестру, и в глазах ее отразился страх.

— 250 фунтов! — воскликнула она. — Откуда нам взять столько денег?

— У нас их нет, — констатировала Мариста, — и тебе отлично это известно! Ах, Летти, Летти, как же так могло получиться? Я думала, папенька договорился, когда мы уезжали из замка, что мы будем жить здесь… бесплатно.

— Я всегда считала, что этот дом — наш, — растерялась Летти, — и ни на секунду не могла себе представить, что нас погонят отсюда, как нищих.

Мариста ничего не ответила, лишь прикрыла глаза рукой.

После того, как их прежняя жизнь рухнула, они думали, что в Довкот-Хаусе нашли себе надежное пристанище.

Когда отец вернулся из Лондона и известил их, что он проиграл замок и поместье, которыми Рокбурны владели в течение трех сотен лет, в первую минуту никто не мог понять, о чем он говорит.

И все же в конце концов им пришлось осознать тот печальный факт, что если прежде они были бедны, то теперь и вовсе остались без гроша за душой.

Сэр Ричард Рокбурн, баронет, всегда гордился своим достоянием — старинным замком и древностью рода, уходящего корнями в эпоху царствования Генриха VIII.

Яков II даровал одному из Рокбурнов, видному государственному деятелю, титул баронета, и с тех пор замок вместе с титулом стал переходить по наследству от отца к сыну.

Род Рокбурнов с годами обеднел, но его представители не утратили своей непомерной гордости.

Сэр Ричард был красив, обаятелен, любил кутежи и прочие наслаждения, а потому неудивительно, что жил не по средствам.

Когда он полюбил и взял в жены прекрасную дочь жившего по соседству сквайра, который, к несчастью, имел двух сыновей и, значит, не мог дать за дочерью приданого, родственники Рокбурна с укоризной качали головой.

Они также весьма язвительно говорили, что единственная возможность для сэра Ричарда спасти замок состоит в том, чтобы найти жену с богатым приданым.

Однако он был счастлив с юной женой, потакал всем своим прихотям, как привык это делать с колыбели, и был вполне доволен жизнью в деревне, а в Лондон ездил не так часто.

Они вместе катались на породистых лошадях.

Сэр Ричард охотился в своих обширных владениях и приглашал к себе многочисленных друзей, совсем не задумываясь о расходах на подобное гостеприимство.

И лишь когда настойчивость кредиторов достигла предела, сэр Ричард осознал: он должен что-то предпринять и, как говорила Летти, повинуясь порыву, отправился в Лондон, чтобы улучшить свое благосостояние за игорным столом.

В прошлом ему неизменно везло в картах.

Но, к несчастью, на этот раз судьба столкнула его с графом Стэнбруком.

Своими победами на скачках граф был известен всей Англии, его встречали аплодисментами на каждом ипподроме, где его лошади с завидным постоянством приходили к финишу первыми.

Казалось само собой разумеющимся, что он был близким другом и доверенным лицом принца Уэльского (ко времени упоминаемых событий он стал принцем-регентом, и его чуть насмешливо называли Принцем удовольствий).

Мариста и Энтони, как старшие дети, много знали о графе из разговоров родителей, но Летти, к счастью, была еще слишком мала, чтобы понять, о чем они говорят.