Не время для шуток   ::   Усачева Елена Александровна

– Ну вот, тем более Рязанкина в музей не хочет! – кричал на весь автобус Андрюха. – Сидоров, ты с нами?

– С вами, – еле слышно отозвался Генка, что-то увлеченно выискивая в своем компьютере.

Остальные согласно закивали. Быковский негромко засвистел мелодию из песни «Группа крови».

– Ну, и что это за митинг? – Людмила Ивановна решилась вклиниться в назревающий заговор. – Что вы забыли на кладбище? У нас уже экскурсия заказана. Быковский, перестань свистеть! Ты в автобусе находишься или где?

– Людмила Ивановна, Пашенька у нас всегда не здесь, а в высших сферах, – хихикнула Курбаленко, намекая на то, что Павел уже который год одновременно учился в музыкальной и художественной школах. Причем и там и там – с отличием.

– Вы мне тут пошутите! – устало шевельнула рукой химичка.

– Людмила Ивановна, что поделать, если большинство за то, чтобы перенести экскурсию на кладбище? – Васильев сделал невинное лицо.

– А я не хочу на кладбище, – негромко произнесла Олеся. – И Цой мне не нравится.

– Да что за Цой, вообще? – поддержал Маканину Галкин. – Что-то я его не помню.

– Правильно, Серега, – скривила пухлые губы Курбаленко, – тебе всех помнить необязательно. Ограничься таблицей умножения.

– Что за ботва? – Галкин не любил, когда над ним смеялись. – Сказать, что ли, сложно, что за Цой такой?

– А вы говорите, большинство, – решила воспользоваться ситуацией Людмила Ивановна. – Вот Маканина с Галкиным не хотят ехать.

– Галкин, ты что? – Васильев покрутил пальцем у виска. – Цой – известный певец, группу «Кино» создал. «Звезда по имени Солнце», «Восьмиклассница». Не слышал, что ли?

– Попса какая-то… – Серега и не заметил, что повторил слова Курбаленко.

– Сам ты попса! – вспыхнул Сидоров.

– Ага! – захохотал Быковский, единственный среди всех разбирающийся в музыке. – Попса и есть!

– Что, и ты не с нами? – ахнул Андрюха. Без Павла все их предприятие могло не состояться.

Быковский перевел взгляд с Олеси на Серегу, потом обратно и сокрушенно покачал головой.

– Я, конечно, кладбище выбираю, – громко произнес он. – А то с такой компанией, как эта, – он кивнул в сторону Маканиной, – вообще неизвестно, где окажешься. Там хоть клиенты спокойные, а здесь буйные.

Олеся посмотрела на Курбаленко. Лиза смеялась, довольная шуткой. Это особенно задевало. Все-таки подруга…

Галкин сжал кулаки и приподнялся с сиденья.

– Эй, эй! – Людмила Ивановна выкинула руку в его сторону. – Вы еще подеритесь! Вместо кладбища в милиции окажетесь. Что же я, разорвусь, если кто-то в одну сторону поедет, а остальные – в другую?

– А вы отдайте наши билеты в музей Галкину с Маканиной, – посоветовала Рязанкина. – Пусть культурно просвещаются на пару.

Это предложение особенно развеселило ребят. Каждый попытался представить себе, что Галкин будет делать в музее? На картинах мух ловить?

Олеся толкнула под локоть Курбаленко:

– Лиза, тебе-то зачем это кладбище сдалось? Давно могил не видела?

– Это ты почему уперлась со своим «не хочу»? – фыркнула Лиза. – Все идут на кладбище, и ты иди. Или опять выпендриваться собираешься?

– Я кладбища терпеть не могу, – зашептала в ответ Олеся. – Да еще тащиться из-за какого-то Цоя через весь город по холоду!

– Ничего ты не понимаешь, Маканина. – Лицо Лизы опять стало злым. – Шла бы со всеми и молчала. Сдался тебе этот Галкин!

Олеся хотела ответить Курбаленко, что Галкин тут ни при чем. Если бы Лиза осталась, они неплохо провели бы время. Необязательно идти в музей, можно просто по городу побродить.

Но Олеся промолчала. Вряд ли Лиза согласится, она всегда была за коллектив.

– Быстрые какие, уже все решили! – Людмила Ивановна еще пыталась помешать нарушению программы. – Я пока не давала своего согласия.