Непостижимое сердце   ::   Картленд Барбара

Насколько я понимаю, ты можешь завладеть моей долей – и тогда посмотрим, будет ли этот маркиз так интересоваться мною!

– Вирджиния, я думаю, ты самая неблагодарная девушка на свете! – воскликнула миссис Клей. – Сейчас тебе предоставляется возможность, о которой мечтает каждая девушка. Ты выйдешь замуж за одного из самых влиятельных мужчин в Англии, а правильнее сказать – в мире. Можешь представить, что скажут твои подруги? Подумай о Милли и о той девице Уиндроп, не помню ее имени. И о Нэнси Дьюп, и о Глориане. Они позеленеют от зависти, вот что с ними станет! Ведь тебя будут приглашать в Букингемский дворец, и ты, с короной на голове, станешь обедать с новыми королем и королевой.

– С тиарой, – поправила Вирджиния.

– Хорошо, пусть с тиарой, и я позабочусь, чтобы на свадьбе у тебя была самая красивая и великолепная тиара, какой нет ни у одной женщины в Англии.

Ты представляешь, что напишут о твоем бракосочетании в газетах?

– Я не выйду замуж за человека, которого ни разу не видела, – твердо сказала Вирджиния.

– Ты сделаешь, как тебе сказано, – сердито ответила мать. – Ходили слухи, что миссис Розенберг угрожала своей дочери хлыстом, потому что та отказывалась выйти замуж за герцога Мелчестержого. Что ж, к какой бы угрозе ни прибегала миссис Розенберг, она оказалась весьма эффективной, и, хотя Полин была, вероятно, одной из первых американских герцогинь в лондонском обществе, там найдется достаточно места еще для одной, и этой герцогиней станешь ты!

– Но у меня нет ни малейшего желания становиться герцогиней, мама. Почему ты не можешь понять? Кроме того, все изменилось.

– В каком смысле? – резко спросила миссис Клей. – Только в том смысле, что все больше англичан приезжает в Америку и больше богатых американских семей путешествует по Европе, чем раньше. Только накануне твой дядя говорил, что они собираются строить новые трансатлантические лайнеры, чтобы перевозить людей в страны Старого Света, и что 1907 год станет годом небывалого подъема в кораблестроении.

– Так что, если мы вложим в это дело свои деньги, – продолжила Вирджиния, – мы заработаем еще больше долларов. Но во имя чего?

– Во имя чего? – переспросила миссис Клей, в нетерпении взмахнув рукой. – Перестанешь ли ты говорить о деньгах столь уничижительно, как делаешь всегда, Вирджиния? Ты должна радоваться, что у тебя их так много.

Мне от них мало радости, если это означает, что я должна выйти замуж за человека, с которым даже не знакома, которого я ни разу не видела и которого я интересую только потому, что принесу ему доллары.

– Но это вовсе не так! Мы с герцогиней давние приятельницы, и она написала мне, что, по ее мнению, брак ее сына и моей дочери станет блестящей кульминацией нашей долгой дружбы. В самом деле, что может быть восхитительнее или практичнее этого плана?

– Сколько же она просила тебя заплатить за привилегию для твоей дочери выйти замуж за английского аристократа? – уточнила Вирджиния.

– Не намерена отвечать на этот вопрос! На мой взгляд, подобное замечание звучит чрезвычайно вульгарно в устах юной девушки. Оставь все деловые вопросы на усмотрение мое и твоего дяди. И не подумаю рассказывать тебе об этом!

– Именно это я и подозревала, – вздохнула Вирджиния. – Герцогиня хочет получить определенную сумму. Она не довольствуется моим состоянием, которым будет распоряжаться ее сын, и запросила больше. Я слышала, как дядя говорил что-то об этом, но вы умолкли, когда я вошла в комнату. Так сколько же?

– Я сказала тебе, что это не твое дело.

– Но это мое дело! Ведь я жертва, не так ли, которую приносят на алтарь снобизма.

– Саркастические замечания подобного рода не помогут тебе снискать расположение в английском высшем обществе, – предупредила ее миссис Клей.