Невеста страсти   ::   Гудмэн Джо

— А Денти, случайно, не француз? — спросил Хоув. — Французы могли бы рассчитывать на его помощь в не меньшей степени, чем мы.

— Француз? Это не исключено, — задумчиво протянул Дэвидсон. — Возможно, у него налажены связи с Лафиттом.

— Мой Бог! Роберт, о чем вы говорите! Сколько еще головорезов вы хотели бы привлечь на свою сторону?! Денти — это одно, Лафитт — совершенно другое! Сколько разграбленных торговых судов на его счету? Десятки! За последние несколько лет он отправил к рыбам столько же британцев, сколько и наших соотечественников. Вас это не смущает?

Беннет решительно раздавил окурок сигары и тут же закурил новую.

— Не согласен. Да, Лафитт не слишком внимателен к флагам, но Новый Орлеан — весьма ценный порт. Все суда с запада вынуждены проходить мимо, а значит, и все товары, что везут к нам. Нашему военному флоту выгодно иметь в союзниках человека, заинтересованного в том, чтобы держать этот порт открытым в противовес блокаде.

Хоув, подняв вверх руку, остановил Фартингтона.

— Не стоит продолжать обсуждение этого вопроса, Бенедикт. К чему все это, когда приказ Медисона уже у вас в кармане? От нас требуют встретиться с Денти и заручиться его поддержкой. Считаю вопрос закрытым.

— Нет, вопрос нельзя считать закрытым.

Все высшие чиновники невольно затихли и, если не с уважением, то по крайней мере с явным удивлением посмотрели на человека, произнесшего последнюю реплику.

Таннер обвел взглядом собравшихся и принужденно улыбнулся. Неужели у них в самом деле есть приказ и он касается лично его, Клода? Командование послало его на эту встречу, сообщив лишь, что он должен выполнять принятые здесь решения, в чем бы они ни состояли. Однако Клод более не был уверен в том, что данному ему приказу следует подчиняться беспрекословно. Быть может, он не до конца все понял? Таннер чувствовал себя крайне неуютно, но даже себе самому он едва ли смог бы назвать причину столь несвойственной ему неловкости.

Капитану показалось, что главным на этом совещании был сенатор Хоув. Этот человек задавал тон. Клод понимал, что должен будет принять решение, и знал, чего именно ждут от него. Он чувствовал на себе взгляд Хоува. Сенатор, казалось, думает о том же, о чем и Клод, взвешивает все доводы «за» и «против». Сейчас сенатор потребует от Клода сведений об Алекс Денти. Оставалось лишь понять: будет ли нежелание говорить на эту тему стоить ему капитанского мундира…

Таннер Фредерик Клод принял командование кораблем всего три года назад, в 1809 году, будучи двадцати пяти лет от роду.

Это назначение он получил, уже побывав «на службе», а по сути, на каторжных работах у британцев. Присуждение ему капитанского чипа после удачного побега явилось наградой за проявленное Таннером мужество. Клод действительно прошел все круги ада, и если смерти на английском корабле ему счастливо удалось избежать, то отметины от «кошки» — плетки, раздвоенные концы которой венчали свинцовые наконечники, остались у него на спине на всю жизнь. Шрамы — тонкие белые полоски на бронзовой коже — служили напоминанием о приобретенном жизненном опыте.

Три года он управлял кораблем, был доволен и судном, и командой, но страх вновь оказаться матросом Королевского флота никогда не покидал его. Впрочем, Клод, человек в общем-то храбрый, достаточно хорошо умел владеть собой, чтобы о его сомнениях не знала ни одна живая душа. Довольно частые плавания к берегам Европы увеличивали вероятность печальной перспективы, но Клод принял решение и знал, что от него не отступит: если он поймет, что плена не миновать, то лишит себя жизни — так будет лучше.