Ночь нашей любви   ::   Дрейк Шеннон

– Сир, ничего не случится, если новобрачная подождет до завтра, – настаивал Уишарт.

– Ах, мой друг! – отозвался Александр. – Пусть грянет буря, неукротимая, как душа шотландца! Это моя страна, Уишарт. Я люблю ее за луга и болота, холмы и скалы, за буйство красок весной и летом, за ярость зимних метелей, свирепых и неистовых, как мы сами! – Король взглянул на, своего ученого соратника и добавил с жаром:

– Такова Шотландия, Уишарт. И такой она будет всегда!

– Сир…

Но Александр уже отвернулся от него, обращаясь к знатным рыцарям, с которыми не раз делил ратные подвиги и часы досуга:

– В путь, друзья мои! Поскачем скорее в Кингхорн, дабы я провел ночь с молодой женой!

– В путь, сир! – дружно подхватили его спутники.

Один лишь сэр Аррен Грэм, недавно посвященный в рыцари, не разделял общего воодушевления. Несмотря на юный возраст, он заслужил рыцарское звание отвагой в битвах и воинским мастерством.

Паж подвел к Александру коня, и, вскочив в седло, король взглянул на юного Грэма, созерцавшего небеса с не менее озабоченным видом, чем Уишарт.

– И ты считаешь, что мне не следует ехать, мой мальчик? – с улыбкой поинтересовался он. – Не часто встретишь подобную рассудительность в столь юном возрасте.

– Да, сир, – серьезно ответил Аррен.

– Почему же? Говори, не стесняйся.

– Уж больно грозное небо, сир. И потом…

– Ах небо! Ну-ну, продолжай.

– Моя мать, сир, родом из Северной Шотландии, а все горцы от вождя до пастуха умеют читать знаки на небе и на земле. Так вот, сегодняшнее небо предвещает беду.

– Что ж, всегда полезно послушать мнение горца, но, как я уже сказал моему другу епископу, такова Шотландия.

– Сир?

– Мы странный народ. Порождение холода и ветров, цветов и чертополоха, сочных лугов и голых скал. В наших жилах течет кровь пиктов, скоттов, бриттов, даже норманнов и викингов, пустивших здесь корни. Все смешалось, превратилось в нечто особенное, каждый шотландец – лев, а вместе мы непобедимы. Вот почему я должен ехать сегодня вечером. Похоже, я совсем заморочил тебе голову, да, парень? – улыбнулся король, махнул на прощание Уишарту и пустил коня галопом, увлекая за собой свиту.

Продрогший до костей епископ проводил всадников тревожным взглядом. Хотя, будучи служителем церкви, он не разделял древних суеверий горцев, его тряс озноб, будто зимняя стужа забралась под одежду. Да и не мудрено. Буря разыгралась не на шутку, ветер завывал, словно душа грешника в аду, снег валил стеной, а темное небо отсвечивало багрянцем.

Медленно повернувшись, епископ вошел в замок.

* * *



Но короля, скакавшего во главе кавалькады, не мучили дурные предчувствия. Никогда еще долг и наслаждение не сочетались таким приятным образом, как в его отношении к Иоланде, дочери графа Дрю. Потеряв жену и детей, Александр имел все основания искать утешение и радость с юной красавицей. Слов нет, его бароны – достойные люди, которые поклялись в верности Маргарет, и все же он хотел оставить прямого наследника мужского пола, способного возглавить его рыцарей и с мечом в руках повести их за собой. Ему нужен сын. Да, Шотландия много лет не воевала, Александр заслуженно гордился, что его правление считается благополучным, однако жизнь переменчива, а люди непостоянны. Уж он-то знает. В одиннадцать лет, сразу после заключения брака с десятилетней Маргарет, его похитил старый король Генрих Английский и держал у себя, пока его не выкрали шотландцы-опекуны. Александр поддерживал добрые отношения с Эдуардом, его с почетом принимали в Лондоне, он тоже оказывал почести английскому королю, но всегда помнил, что все на свете меняется.

Да, ему нужен сын. Ему и Шотландии. Вот почему он так спешит, несмотря на темноту и пургу. Во имя будущего Шотландии.

– Снегопад усиливается, сир.