Ночь в гостинице   ::   Хейер Джорджетт

Мистер Крэнбрук залился кра­ской от похвалы и смущенно ответил, что его профессиональ­ные качества тут ни при чем. Ему захотелось переменить тему разговора, и он торопливо поинтересовался ее делами и куда она держит путь. Мисс Гейтсхед была старшей дочерью храни­теля библиотеки, отца большого семейства. В настоящий мо­мент она направляется к месту своей первой работы. Она будет служить в огромном доме, который находится всего в десяти милях отсюда, и ее хозяйка, миссис Стокстон, очень приятная женщина. Она даже пообещала завтра утром прислать за ней к «Пеликану» двуколку.

– Вы считаете ее приятной женщиной? – удивился Джон Крэнбрук; – Я на месте вашей хозяйки в такую погоду послал бы закрытый экипаж!

– О нет! Кто же посылает закрытый экипаж за обычной гувернанткой?! – шокированно воскликнула мисс Гейтсхед

– Но утром может пойти дождь! – заметил он. Девушка рассмеялась и пошутила:

– Подумаешь, дождь! Я не сахарная и не растаю!

– Не растаете, зато можете простудиться! – сурово пока­чал головой мистер Крэнбрук. – Не думаю, что вашу миссис Стокстон можно назвать приятной женщиной.

– О, не говорите так! Я и так страшно боюсь, что не подойду ей! – сказала мисс Гейтсхед. – У нее девять детей… только, представьте себе!.. так что, если повезет и я устрою ее, то буду обеспечена работой на много лет.

Мистеру Крэнбруку показалось, что девушку вполне устра­ивает такое будущее, и он без промедления поделился с ней собственным мнением, которое сильно расходилось с ее.

Наконец хозяин гостиницы принес в столовую блюдо с ба­раньей ногой и поставил его на массивный буфет. Его супруга, дородная женщина в домашнем чепчике, накрыла стол, сдела­ла реверанс перед Мэри Гейтсхед и поинтересовалась, не хо­чется ли мисс отведать портвейна или чаю?

Мисс Гейтсхед попросила принести чаю, нерешительно сня­ла скромную шляпку и положила ее на деревянную скамью. Получившие свободу волосы приняли самый живописный вид, но девушка, к немалому огорчению Джона, быстро привела их в порядок.

Джентльмен в молескиновом жилете перелистнул журнал, положил его возле грязного графинчика для уксуса и с увлече­нием продолжил чтение. Всем своим видом он недвусмысленно показывал, что предпочитает уединение обществу других по­стояльцев. Поэтому Джон с Мэри расстались со слабой надеж­дой на то, что они могут вовлечь его в разговор, и заняли свои места за противоположным концом стола. Жена хозяина по­ставила перед мисс Гейтсхед чайник, старый кувшин с моло­ком и чашку с блюдцем. Джон попросил принести пинту эля, сообщив мисс Гейтсхед с лукавой улыбкой, будто очень тоско­вал в Португалии по домашнему элю.

– А что принести вам, сэр? – обратилась миссис Фитон к молчаливому джентльмену, сидевшему в конце стола.

– Мистер Вагглсвик выпьет, как обычно, в баре, – ответил ее муж, продолжая точить нож для мяса.

Джон подавил непроизвольный смех и обнаружил озорные огоньки в глазах мисс Гейтсхед. Они обменялись веселыми взглядами и поняли, что им обоим фамилия неразговорчивого джентльмена показалась чрезвычайно смешной.

Суп поданный в огромной супнице, оказался невкусным, но мисс Гейтсхед и мистер Крэнбрук были слишком заняты, чтобы заметить это. Они увлеченно рассказывали друг другу о себе и о своих вкусах, поэтому съели суп без единой жалобы. А мистер Вагглсвик, очевидно, был так голоден, что даже попросил добавки. За первым блюдом последовала жесткая и пережаренная баранина, капуста тоже оставляла желать лучшего. Мистер Крэнбрук скорчил гримасу и заметил, когда мистер Фитон вышел из столовой, что качество ужина вызывает у него сильные опасения за состояние спален.

– Сомневаюсь, что у них тут бывает много постояльцев, – мудро ответила мисс Гейтсхед.