Огненное прикосновение   ::   Ховард Линда

Подобравшись еще ближе к скале, под которой стояла лошадь, и выждав еще несколько минут, Маккей бесшумно подошел к крупной гнедой кобыле. Уловив запах хозяина, она любовно ткнулась в него мордой. Маккей погладил бархатистый мягкий нос, затем, собрав поводья, как можно тише вскочил в седло. Кровь стремительно неслась по жилам, как всегда в такие минуты, и он вынужден был стиснуть зубы, чтобы не выплеснуть напряжение в леденящем душу крике. Лошадь под ним задрожала, чувствуя острый восторг риска.

Потребовалось железное самообладание, чтобы развернуться и спокойно отъехать прочь. Земля была слишком неровной, и он не решился даже на рысь. Теперь настал самый опасный момент, когда Трэйгерн, вероятно, уже проснулся и...

В тот же миг он услышал щелчок взведенного курка. Низко пригнувшись к шее лошади, Маккей резко бросил ее вправо. Острое жжение в левом боку возникло на долю секунды раньше, чем он услышал выстрел. Вспышка выдала Трэйгерна, и Маккей, выхватив револьвер, выстрелил раньше, чем тот смог сделать второй выстрел. Сквозь грохот лошадиных копыт он слышал проклятия Трэйгерна.

Примерно через четверть мили он остановился. Бок горел адским огнем. Пустив лошадь шагом, Маккей стащил зубами перчатку и, ощупав себя, обнаружил сквозную рану – пуля прошла навылет. Он сдернул шейный платок, скомкав, затолкал под рубашку и прижал локтем к ране.

Черт, как холодно! Конвульсивная дрожь пробежала вверх по всему телу, заставив Маккея затрястись как мокрого пса. От боли он чуть не потерял сознание. Отвязав от скатки тяжелую, на подкладке из овечьей шерсти куртку, натянул ее на себя. Дрожь продолжала бить Маккея, и по левой ноге струилась кровь. Скорее всего, сукин сын Трэй-герн не задел никакого важного органа, но Маккей терял много крови.

Снова началась игра в угадайку. Вероятно, Трэйгерн ожидает, что он помчится вперед изо всех сил, стараясь к восходу оторваться от преследователя на максимальное расстояние. Но Маккей, проехав примерно милю, направил коня в густую сосновую рощу, спешился, дал ему пригоршню корма, воды, похлопал по шее в знак благодарности за верность и отвязал скатку с постелью. Надо было остановить кровотечение и согреться, иначе Трэйгерн найдет его лежащим на тропе без сознания.

Пристроив рядом с собой флягу с водой, Маккей завернулся в одеяло и устроился на толстом слое сосновых иголок, улегшись на левом боку так, чтобы его вес надавил на рану сзади, и прижав ладонью выходное отверстие пули спереди. Такая поза заставила его застонать от боли, но он рассудил, что неудобство все же лучше, чем смерть от потери крови. О сне не могло быть и речи. Даже если бы боль отпустила, расслабляться теперь было совершенно непозволительно.

Маккей не ел с полудня, но голода не ощущал. Время от времени делая глоток-другой воды, он смотрел на звезды, мерцающие сквозь густые ветки над головой, и прислушивался: не раздастся ли шум погони. Но вокруг было все спокойно, и лишь обычные звуки леса слышались в ночи.

Постепенно ему становилось теплее, жгучая боль в боку утихла, а кровотечение прекратилось. Теперь бороться со сном стало труднее, однако Маккей отказывался поддаться подступающему оцепенению. Будет еще время поспать позже, после того как он покончит с Трэйгерном.

Еще не рассвело, когда Маккей поднялся. Нахлынувшая волна головокружения чуть было не свалила его обратно, и ему пришлось обхватить рукой дерево, чтобы не упасть. Проклятие! Наверное, он потерял больше крови, чем предполагал. Обретя равновесие, Маккей подошел к коню и достал из седельной сумки немного вяленой говядины, понимая, что пища и вода быстрее всего могут прекратить головокружение. Заставил себя поесть, потом осторожно повел лошадь назад в том направлении, откуда они прискакали. В первый раз это не сработало, а во второй – должно сработать.