Поиск любви   ::   Плэнтвик Виктория

Преисполненная возмущения, она поспешно бросилась за Бартоном, но тот уже скрылся в квартире под лестничным пролетом в конце коридора. Элис еще раньше обратила внимание на неказистую с виду узкую дверь, решив, что та ведет в какое-то подсобное помещение. Она недовольно фыркнула, рассерженная тем, что последнее слово осталось не за ней.

Вернувшись в свою квартиру, Элис остановилась на середине комнаты, чтобы еще раз как следует осмотреть новое пристанище, когда детский плач прервал ее размышления.

— О Боже! — Она бросилась к груде коробок, отодвигая их, пока не добралась до большой корзины, в которой лежал малыш. Все это время он, видимо, спал, потому и не подавал голоса.

— Ник, я чуть не забыла про тебя. — Она судорожно прижала ребенка к груди, кляня себя за рассеянность. Впрочем, подумала Элис, это и неудивительно, ведь я еще не привыкла к новой роли. — Наверное, этот ужасный дядя сильно напугал тебя?

Мальчик скривил губки, на мгновение, превратившись в маленькую копию Фрэнка Бартона, отчего Элис стало не по себе.

Этот человек принял меня за Стеллу Годвин, значит, он никогда не встречался с моей эффектной, запоминающейся сестрой. Кроме того, Стелла как-то обмолвилась, что отец Ника — француз. А Фрэнк Бартон, хоть и имеет необузданный темперамент, не похож на потомка воинственных галлов. Судя по произношению, он родом из Австралии или Новой Зеландии. Элис непроизвольно стиснула малыша в объятиях, представив соседа в роли отца своего маленького племянника. — Давай больше не будем вспоминать об этом плохом дяде, хорошо? Ну-ка, покажи мне пальчиком, что нам надо распаковать в первую очередь.

Смешно, конечно, ждать от семимесячного малыша каких-то советов, а тем более помощи. Поэтому прошло немало времени, прежде чем Элис удалось хоть как-то разложить свои скудные пожитки. Поскольку новое жилище при всей его скромности было, все же меблировано, ей не потребовалось брать с собой много вещей. Единственное, что она не могла оставить дома, — это книги. Множество всяких мелочей пришлось прихватить из-за крохотного существа, которое теперь стало полноправным членом семьи.

Наконец очередь дошла до раскладной кроватки. Элис минут пять прикидывала, с чего следует начать. Вооружившись отверткой и внимательно изучив инструкцию, она приступила к сборке.

— Ничего себе, «простая конструкция»! — Она взглянула на Ника, словно он мог подсказать, как соединить секции, вопреки уверениям фирмы-производителя никак не желающие соединяться. — Ой! — вскрикнула Элис, прищемив палец. Приглушенные звуки музыки отвлекли ее внимание, и она отложила свое занятие и прижалась ухом к крашеной стене, за которой играл джаз.

Какая наглость! Она уже собралась, было снова включить свой магнитофон, но тут же сообразила, что доносящаяся из соседней квартиры музыка звучит совсем негромко. Затем девушка различила ритмичное постукивание пишущей машинки.

— Смотри-ка, он умеет печатать! — Она взглянула на малыша. Тот радостно улыбнулся, продемонстрировав розовые десны. — О Боже! Час от часу не легче! А что, если наш сосед — тоже писатель? — В растерянности Элис опустилась возле малыша, громко заагукавшего в ответ, но тут же снова вскочила, опасаясь все слышащих стен. — Нет-нет, милый, пожалуйста, потише.

Взяв ребенка на руки, она поспешно вернулась в гостиную. Ее сердце бешено колотилось, в висках стучали молоточки.

— Мы должны вести себя так, чтобы этот к плохой дядя не услышал тебя, — объяснила она малышу. — Больше всего на свете такие, как он, не любят громкую музыку и детский плач. Так что, будь добр, веди себя прилично, хорошо?

В ответ раздалось нечто явно неодобрительно конечно, насколько это можно понять из детского лепета.